|
Плазменная пушка — вещь серьезная. Гримм опустился на корточки рядом с мертвым десантником, отстегнул шлем и снял его с головы отступника. Лицо мертвеца походило на акулью морду, такое же жестокое и грубое, с татуировкой вокруг рта. Кровавая пена стекала по подбородку. — Помоги мне, Ракел. Вдвоем они сняли наплечники, затем нагрудный щиток, паховую раковину и наколенники. Время шло. Пыль медленно оседала. — Босс, тебе повезло: у него нет отверстий в спине. Доспехи держатся на присосках… Ну, прямо как вставная челюсть. — Демонизм! — с парадоксальной радостью вскричал Джак. Его молитвы услышаны. — Доспехи магически синхронизируются с тем, кто их надевает! Слова слетали с его губ, как пули из автомата. Конечности мертвого отступника покрывала рыбья чешуя. Десантник проходил стадию метаморфоз. С помощью Гримма и Ракел Джак облачился в подвластные магии Тзинча доспехи. Глаз Азула он оставил при себе. Пыль осела, видимость стала четче, корабль Хаоса — еще омерзительнее. Голопроекторы формировали ложный корпус, создавали камуфляж, если только демоническая сила не научилась манипулировать самой материей, придавать ей непрерывно изменяющуюся конфигурацию. Корабль изменил форму. Теперь он походил на особняк. Единственная деталь, которая могла бы удивить случайного прохожего, — это сломанная ограда. Интересно, обратили ли внимание соседи из близлежащих домов на странный феномен, возникший из бури? Чего доброго, они решат, что колдун Тод Запасник решил расширить свои владения за счет чужой территории. Не вызвана ли им буря специально для прикрытия захватнических намерений? Джак вспотел. Жара, страх и нетерпеливое ожидание сыграли свою роль. Сконцентрировавшись на молитве, он слился со сверхъестественными доспехами, подчинил их своей воле. — О, священные предки! Крик вырвался у Гримма, когда угловатый панцирь начал трансформироваться. Как корабль Хаоса перестал выглядеть кораблем, так Джак превратился в голографическую или демоническую иллюзию. Доспехи изменили цвет, из ярко-зеленых стали огненно-красными, затем болезненно-синими. Боевой штандарт над шлемом раскрылся как крыло летучей мыши. На наколенниках засверкала золотистая свастика. Жук-скарабей на паховой раковине шевельнулся. Джак ничего не замечал. Не отрывая взгляда от Ракел, он шагнул вперед. — Отвернись! — приказал он. — На улицу не выходи. Тебе нельзя! В памяти всплыло воспоминание: привал в закоулке паутины, спящая Мелинда, еще живые десантники… Где-то впереди затаилась амазонка со смертоносным копьем. Сейчас еще можно изменить судьбу гейши. Ее душа вернется… куда? Джак утратил способность четко мыслить. Разум уснул, убаюканный Хаосом. Из мысленной неразберихи выплыло утонченное лицо, смутное, едва различимое. В душе прозвучало имя: Ольвия. Они полюбили друг друга во время полета на Землю. Черный корабль нес сотни юных сайкеров, юношей и девушек, предназначенных в жертву Императору. Лишь немногие выжили, стали Астропатами или Инквизиторами. Увы, Ольвии не повезло. Она умерла. Умерла и Мелинда. Потери, потери. Боль сердца и страдания души. Джак требовательно повторил: — Отвернись! Клянусь Ольвией, тебе нельзя! Уходи! Часть сознания, которая запуталась в Паутине, с отвращением зарычала: — Ego te exorcize![7] Мощная сила выбросила Джака в реальность. Уголок Паутины сжался в точку и исчез. Но лицо Мелинды осталось! Ах, нет. Ракел. — Босс, ты очнулся? — Очнулся? Ты о чем? — удивился Джак. — Ты простоял два часа как памятник, или как заколдованный болван. Да, Хаос опутал его. Время там течет по-другому. — Два часа, — повторил Гримм. — Сколько? — не поверил Драко. |
