|
— Два часа, — повторил Гримм. — Сколько? — не поверил Драко. Карлик повторил. И добавил: — Если бы не моя легендарная честность, я давно бы уже склеил ноги. — И если бы не плазменная пушка! — напомнила Ракел. — Что с тобой было, босс? — Не имеет значения. Если бы только он смог вызвать душу Мелинды и перенести ее сюда! Видение, вызванное Хаосом, оказалось бесплодным. — В доспехах вы похожи на благородного рыцаря, — восторженно проговорила Ракел. — Да, уж, — хмыкнул Гримм. — Черепа на коленях, скарабей в паху. Тобой нельзя не восхищаться. Отступники ни за что не поверили бы, что ты — один из них! Даже к лучшему, что ты не смог идти. Неужели доспехи проецировали его внутреннюю иллюзию? Это значит, что, несмотря на призыв демонов и на патологическую привязанность к умершей Мелинде, в нем еще остались честь и чистота. Коснулся ли его луч света, когда он облачился в броню? И не является ли это началом рождения Ньюмена? Или Джак стал просвещенным Иллюмитатом без вмешательства демонов? Отдал ли он душу груде металла и очистил ли себя? — Я иду на корабль, — прорычал Драко. — Дай мне жезл, Гримм. — О, мои предки! — ахнул скват. — Ты опоздал. К особняку, пошатываясь, шел Леке. На лице гиганта играла идиотская улыбка. ГЛАВА 11. ТЗИНЧ Самые страшные кошмары Лекса стали реальностью. В подземельях Антро Терминаторы-Библиарии спасли д'Аркебуза и его друзей, приготовленных в жертву Тзинчу. Сегодня помощи ждать неоткуда. Совращенные злом десантники, восставшие против Императора десять тысяч лет назад, забыли о своем человеческом происхождении. Их заблудшие души попали под влияние демонических сил, получив в награду бессмертие и могущество. Отступники постарались превратить его в себе подобного. Предметы внутри корабля Хаоса непрерывно искривлялись и меняли очертания. Дьявольская мозаика украшала стены. Леке почувствовал головокружение. Орнамент словно впивался в мозги. Дымились едкие благовония, в воздухе витал запах серы. Двое мучителей уложили гиганта на металлический стол, удерживая за запястья и лодыжки. Как больного ребенка, его легко перевернули, с помощью зондов изучая отверстия в спине. Сколько пленников, раненых десантников и обманутых сайкеров лежало на этом столе? Сколько из них сошло с ума, стало рабами, беспрекословно выполняющими кощунственные приказы магов? Леке услышал сухое покашливание и открыл глаза. Отщепенцы внимательно разглядывали плененную жертву. Он, Имперский Кулак, обязан скрыть свою принадлежность к славному ордену. Знакома ли отступникам татуировка на его щеке? Что же делать? В теле десантников отсутствовали железы для выработки ядовитых гормонов. Даже смертельно раненные бойцы не имели права призвать смерть, цеплялись за жизнь в надежде, что их органы послужат для пересадки. Леке не боялся боли, он приветствовал физические страдания, трансформировал их в преданность, посвящая Рогалу Дорну. Один из отступников провел черным ногтем по брови пленника, где когда-то блестели знаки отличия. — А ведь ты дезертир, — хмыкнул мучитель. — Твои гормоны, приятель, воняют. Они пахнут преданностью основателю твоего ордена и калеке на троне. Как такое возможно? Мы разберемся… Голос превратился в гипнотический речитатив: — Важны только перемены, только изменения и мутации. Мы приобщим тебя к другим ценностям, ты станешь одним из нас. Ты будешь преданно служить нашему хозяину Тзинчу, который награждает колдовскими способностями… Да будет так! Посвящение в десантники Хаоса включало в себя несколько усмиряющих церемоний. Глотание экскрементов считалось самым невинным. |
