– Я всегда слышал, – заметил Томас негромко, но так, что слышали все, – что Красная Коллегия славится теплым приемом своих гостей. Но не ожидал увидеть такой   наглядной демонстрации, – он повернулся к помосту и поклонился. – Леди Бьянка, я несомненно поведаю отцу о столь потрясающем проявлении гостеприимства.

Я ощутил, как улыбка моя слегка застыла на лице, и сквозь лучи прожекторов вгляделся в помост.

– Бьянка, дорогая, так вот вы где! Это ведь костюмированный бал, не так ли? Маскарад? И нам всем положено явиться сюда, наряженными теми, кем мы на деле не являемся, так? Прошу меня простить, если я понял приглашение неверно.

Я услышал женский голос, негромко отдавший какое‑то распоряжение, и прожектора погасли. На мгновение, пока глаза мои привыкали, я оказался в полной темноте, а потом я разглядел женщину, стоявшую на помосте напротив меня.

Бьянка была невысокого роста, но фигурой обладала статной, какие можно найти разве что в эротических журналах и беспокойных снах. Бледная кожа, темные волосы и глаза, обилие чувственных изгибов от рта и до бедер – вся эта пышность сочеталась с женственной силой, достаточной, чтобы приковывать к себе мужские взгляды. Одеждой ей служила оболочка из пламени. Я имею в виду не платье, а именно пламя, обволакивавшее ее подобием вечернего платья – синее внизу и переходившее в красное у ее пышного, восхитительного бюста. Еще несколько языков огня плясали и извивались у нее в волосах, венчая ее фантастической тиарой. По крайней мере туфли на шпильках у нее были настоящие, добавлявшие несколько дюймов к ее в общем‑то не такому уж впечатляющему росту.

Туфли делали с ее ногами прелюбопытнейшие вещи. Изгиб ее улыбки обещал нечто, возможно, незаконное, опасное для вас и уж наверняка из разряда того, о чем предупреждает минздрав, но что хочется делать снова и снова.

Меня это не интересовало. Я видел раз, что кроется под ее маской. То, что я видел тогда, я не мог забыть при всем своем желании.

– Ну, – промурлыкала она, и голос ее разнесся по всему двору. – Полагаю, мне не стоило ожидать от вас более тонкого вкуса, мистер Дрезден. Хотя в том, что касается вашего вкуса, возможно, мы узнаем больше несколько позже, сегодня же, – она скользнула язычком по зубам и одарила меня ослепительной улыбкой.

Я посмотрел на нее, потом ей за спину. Пара фигур в черных балахонах, едва заметных в темноте, стояли неподвижно, словно готовые напасть, стоит ей щелкнуть пальцем. Насколько мне известно, каждое уважающее себя пламя отбрасывает тень.

– Я бы не советовал вам пробовать этого.

Бьянка снова рассмеялась. Кто‑то во дворе вторил ей, хотя и несколько нервно.

– Мистер Дрезден, – улыбнулась она. – Множество обстоятельств могут заставить человека передумать, – она закинула ногу на ногу. – Возможно, нам удастся найти нечто, что заставит передумать вас, – она лениво махнула рукой. – Музыка! Мы собрались здесь веселиться. Так давайте же.

Музыка заиграла снова, а я все переваривал подтекст того, что сказала Бьянка. Черт, она ведь прозрачно намекнула своей братии, что те могут попробовать добраться до меня. Ну, возможно, не так уж, чтобы открыто подойти и впиться мне в шею зубами, но… Блин, мне нужно быть начеку. Я вспомнил опьяняющие поцелуи Келли Гэмилтон, разливающееся по телу, проникающее вглубь меня тепло, и поежился. Какая‑то часть меня и сейчас думала, каково это будет – позволить вампирам поймать меня, и так уж ли это плохо. Другая, впрочем, отчаянно анализировала все, что мне удалось увидеть за этот вечер: Бьянка явно что‑то задумала.

Я тряхнул головой и оглянулся на Майкла.