— Я же говорю — глухо. И какая там может быть обстановка? Все в отключке: кто спит, кто вырубился, кто умер, — будничным голосом отозвался Артист. — В общем, наследили по полной программе, Пастух, и, главное, непонятно, кто во всем этом виноват. Выходит так, что покойный Радоев был прав, говоря, что он постоянно под колпаком. Что за ним производится постоянный надзор, и в любой момент его могут использовать как разменную фигуру. Вот — разменяли. Интересно только, кто и КАК это сделал. Там, наверху, никого нет, кроме тех, кого мы уже видели. Дом тщательно заперт. Никто не мог ни попасть сюда извне, ни выйти. Подвал, если судить по выражению твоего лица, тоже пуст, так, Пастух?

— Да.

— Значит, если кто и виноват в смерти Радоева и Юнуса, то это или они сами — если допустить вариант сумасшествия или аффекта, довольно фантастичный такой вариант, — или кто-то из тех, кто находится в этом доме. Кстати, и СЕЙЧАС тоже находится.

— Нужно возвращаться в отель, — сказал я сквозь зубы. — Лия здесь?

— Забилась в угол, сидит в комнате, — ответил Артист. — Еле ее обнаружил. Перепугана девчонка до смерти. А ее сутер, жирная тварь, так драпал, что имя свое забыл, наверно. Ну ничего, я ему напомню...

— Еще не хватало на разных Бахрамов размениваться, — отозвался я. — Мы немедленно съезжаем из «Афрасиаба». Нам нет смысла там оставаться даже на одну ночь. У меня есть вариант, где остановиться, там будет значительно безопаснее. Цель заселения в гостиницу «Афрасиаб» уже достигнута — рыба клюнула сразу.

— Вот жаль только, что эта рыба так быстро издохла и перевернулась кверху брюхом, — заметил Артист.

Я вспомнил мертвое лицо Радоева — там, в бассейне, и еще на рисунке его сына, Эркина, — и сжал челюсти так, что скрипнули зубы.

Прямо из дома Радоева я позвонил Джалилову на мобильный. Несмотря на ранний час, он взял трубку сразу и проговорил:

— Слушаю тебя, товарищ подполковник.

Ого! Я совсем забыл, что звоню с домашнего телефона Радоева, который не замедлит определиться на аппарате Джалилова. Меня резануло это обращение к уже мертвому человеку: «Слушаю тебя, товарищ подполковник». Значит, Джалилову прекрасно известен домашний номер Радоева. Мне тут же припомнились слова Рашида Мансуровича, сказанные им незадолго до нелепой этой смерти: «Между прочим, о Джалилове: у Эмира в его управлении есть свой человечек. И не поручусь, что это не сам Джалилов...» Хотя это еще ничего не значит. Джалилов — человек чрезвычайно осведомленный, к тому же родом из Самарканда, а Рашид Радоев в этом городе известен каждой (даже слепоглухонемой) собаке.

— Говори, что же ты молчишь? — отозвался Джалилов. — Эй, товарищ подполковник...

Я положил трубку. Неожиданная мысль пришла мне в голову. Она была чрезвычайно проста и даже в чем-то прямолинейна, но порой именно такие методы и срабатывают. Я жестом подозвал к себе Артиста и проговорил:

— Семен, вот что. Тут есть где развернуться твоему актерскому таланту. Джалилов знает домашний номер Радоева и приголубил меня обращением «товарищ подполковник». Я тут подумал...

— Что мне нужно перезвонить и голосом Радоева уточнить некоторые детали? — в упор спросил Злотников. — Хочешь таким манером проверить Джалилова на вшивость? Немножко топорно, конечно, но попробовать можно. В крайнем случае, никогда не поздно принести свои извинения. Давай-ка согласуем, что мне ему плести. Пока он сам не перезвонил.

— Вряд ли он будет перезванивать. Скорее всего, будет выжидать.

— Погоди... А известно ли ему, что Бергманис — это и естьЛамбер?

— Нет.