Юное, почти детское лицо исказилось гримасой ужаса, а я ударил головой — оглушая, ломая вздернутый, покрытый веснушками и такой забавный носик чародейки. Разбивая доспех духа — легкий, дежурный, — погрузил объятый пламенем кулак в грудь охотницы, вытягивая всю жизненную силу. Полыхнул ярким синим пламенем артефактный камень в диадеме чародейки — она была стихийным магом не высшего ранга и пользовалась заемной силой. Но той было настолько много, что взрыв оказался ужасающим — при этом мой доспех духа практически выдержал, лопнув в последний момент. Я почувствовал, как лопаются губы, как глаза заливает горячей кровью, а в тело словно вонзается десяток острых стеклянных ножей.

Получив столь оглушающий удар, я не совсем представлял, что происходит. Но краем разума осознавал, что вокруг меня словно сама реальность гнулась от потоков энергии — дворец Лаэртского, и так наполовину разрушенный, вдруг взорвался. Невосприимчивый к магии ящер подо мной — оставшийся невредимым после взрыва артефактного накопителя, — кубарем завертелся в воздухе, отброшенный ударной волной. Я едва успел вцепиться в поводья левой рукой, сжав коленями чешуйчатую шею под ногами — чудом удержавшись на рептилии.

Пронзительный крик болью стеганул по ушам — умирающая чародейка взбрыкнула, пытаясь убежать от боли. Да, неприятное ощущение — когда из тебя жизненную энергию грубо тянут огненными щипцами. Ящер подо мной от крика хозяйки суетливо заметался, забив перепончатыми крыльями, но ударом локтя я вышиб чародейку из седла, отбросив в сторону. Тело ее рассыпалось в прах, а я, схватив поводья и занимая место наездника, положил ладонь на загривок стремительной рептилии. Опять же действуя на инстинктах, даже не думая. Ящер — в которого прянула чистая огненная энергия, — пронзительно закричал и словно ракета взмыл в небо, оставляя за собой дымный след. Мелькнули перед глазами перья и ошметки попавшегося на пути грифона, белые клочья облаков — и я оказался на невероятной высоте.

— Воу, — только хлопнул беззвучно ртом — увидев, что ящер подо мной перестал существовать, — вогнав его в форсаже за облака, я просто спалил животное к чертям. На миг зависнув в воздухе, я начал падать — с запястья при этом сорвался обугленный ободок диадемы, неведомо как зацепившийся за руку и проделавший вместе со мной столь головокружительный полет за облака.

Перед глазами появилась багровая пелена, а голову словно сжало тугим обручем — я не рассчитал с использованием энергии. Титаническим усилием воли пытаясь сохранить сознание, замечая хлынувшую по лицу кровь — раскинувшуюся фонтанным веером из-за давления воздуха. Расставив руки, растянув плащ словно при полете в вингсьюте, я попытался планировать — падая, все больше набирая скорость.

Ветер свистел в ушах, беспрерывно гулко хлопала ткань плаща, залитые кровью глаза было не открыть от потока набегающего воздуха, дышать практически невозможно — а еще я с большим трудом цеплялся за реальность, стараясь остаться в сознании.

Земля стремительно приближалась — и на глазах расширялась желтая петляющая лента дороги. Левитировать сейчас не хватит сил — даже слабо ориентируясь в реальности, я понял это осколками оставшегося сознания.

Как назло, по ленте дороги тянулась длинная вереница повозок: несколько крытых фургонов, а также три заполненные овощами повозки с открытыми низкими бортами. Используя магию — оперируя оставшимися крохами энергии, я направил полет в сторону густой рощи неподалеку от дороги. Не долетел совсем немного и десятке метров от земли бросил все оставшиеся силы, замедляя полет левитацией. Получилось совсем плохо.