Другие слишком изнервничались, или устали, или впали в прострацию. Кое-кто торчал здесь часов пять или шесть. В этой комнате время лишалось смысла, и некоторые мужчины и женщины были уже за гранью терпения.

Мохтар и Дина немножко посидели, а затем к Мохтару приблизился чиновник с любезной гримасой. Судя по бирке на груди, звали его Джоэл.

– Здравствуйте, Мохтар, – сказал он. – Можно называть вас Мо?

– Нет, – сказал Мохтар, а потом не удержался: – Можно называть вас Джо?

Джоэл снисходительно улыбнулся, и Мохтар улыбнулся в ответ: мол, эти проверки – ущербная, расистская по сути процедура, но он пока еще готов не терять чувства юмора.

Джоэл как будто смущался. Сказал, что это просто формальность, вообще все это, и они вышли из комнаты и по коридору добрались до зоны багажа, где Мохтар забрал чемоданы. Увидев, сколько у него чемоданов, Джоэл заинтересовался, но улыбки с лица не снял, сказал, что не вопрос, обычная формальность, стандартная процедура.

Другой чиновник помог дотащить чемоданы до стального стола и там их открыть – взорам явилась куча кофейных зерен в куче пластиковых пакетов. Мохтар понимал, что Джоэл и вообще таможня слишком заинтригованы. Знал, что не успеет на следующий рейс. Прикинул, кому из адвокатов с Восточного побережья можно позвонить.

– Итак, кем вы работаете? – спросил Джоэл.

Стараясь не выказывать раздражения, Мохтар ответил, что занимается кофе, он импортер, помогает улучшить условия для йеменских фермеров, – и, кстати говоря, его работу очень поддерживает Агентство США по международному развитию, он помогает американскому правительству.

– Моему правительству, – прибавил он, повысив голос. – Я хочу, чтобы мы хорошо выглядели за рубежом!

Тут Джоэлу стало совсем интересно, но тон беседы переменился. Джоэл спросил про кофе – какой кофе лучше, какая лучше обжарка, темная или светлая, какую обжарку предпочитают эксперты? Мохтар слегка успокоился и как можно непринужденнее заговорил про сорта, про разные обжарки, про то, как высота над уровнем моря влияет на кофейные ягоды, про относительные плюсы йеменского кофе – пускай Джоэл закажет йеменский кофе, когда в следующий раз зайдет в кофейню, а скоро он сможет пить кофе, который импортирует лично Мохтар. И поскольку вся эта кофейная беседа шла так гладко, Мохтар утешал себя, что им с Диной вскоре разрешат застегнуть чемоданы и уйти.

Но сначала санитарный контроль, сказал Джоэл. Все чемоданы застегнули, провезли по очередному коридору в очередную комнату, где водрузили на очередные стальные столы.

Женщина в мундире сообщила Мохтару, что без документов и разрешений ввозить в страну растительные образцы нельзя; она еще много чего говорила, только он сбился и не запомнил, потому что, пакуя горы кофейных зерен, ни о чем таком не подумал. Он пережил допрос, вполне вероятно – расистский, но теперь эта вполне разумная женщина задавала вполне легитимные вопросы о том, имеет ли Мохтар право импортировать пять чемоданов кофейных зерен, в которых таятся – а может, и не таятся – представители инвазивных видов насекомых или неведомые бактерии.

Женщина, впрочем, сама не понимала, к какой категории относится кофе. Это же все-таки не живое растение. Это зерна. И она тоже один за другим задавала Мохтару предсказуемые вопросы. Вы из Йемена? А в Йемене есть кофе? Плодородные регионы? Там правда что-то растет? Обожаю кофе, сказала она. А это хороший кофе? А в магазинах продается? А в «Старбаксе» йеменский кофе есть?

Невероятно, но, проведя у санитарного инспектора десять минут, Мохтар уже вновь застегивал чемоданы – ему разрешили идти. То ли могущество кофе сработало, то ли могущество его обаяния, но Мохтар пошел дальше, крепко держа Дину за руку, очень довольный тем, как все обернулось, – он почти не сомневался, что на следующий рейс они успеют.