Естественно, усиленная охрана отдельно стоящего здания могла бы посоперничать с каким-нибудь дворцом правящего Российской Империей рода. Разумеется, стоило покинуть территорию ресторана, и о безопасности можно было забыть, но войска императора наводили порядок, постепенно приводя город к обычной жизни.

Ведь, в сущности, для простого человека ничего не изменилось — ни язык, ни веру государь Российской Империи не трогал, а налоги так даже снизил на пять процентов, приведя их к общему знаменателю с остальной территорией страны. А что там с аристократией русские не могли поделить — то простолюдинов не касалось. Главное — безопасность на улицах, работающие законы и стабильный доход поддерживались на должном уровне.

Взглянув на часы, я откинулся на спинку своего стула и с удовольствием расслабился. Без четверти полдень — сейчас некроманты его императорского величества должны закончить допрос мертвецов и передать данные в Генеральный штаб, а уже оттуда Анатолий Никодимович скажет, продолжать ли мне наносить Германии ущерб, или уже достаточно.

Обстановка внутри ресторана была стилизована под охотничью избушку, и для каждой группы гостей выделялись собственные кабинки, достаточно крупные, чтобы можно было ощущать себя единственными посетителями в заведении. Меню пестрело от блюд из дичи на любой вкус, и хотя сложность их изготовления мало вязалась с охотой, готовили в «Вепре на вертеле» вкусно и сытно.

Ко мне в кабинку прошел Василий Владимирович. Окунев выглядел крайне довольным. Бросив плащ на вешалку в углу кабинки, он плюхнулся напротив меня и, сложив руки на столешнице, взял меню.

— Должен признать, Иван, это ты здорово придумал про проклятье на крови, — заявил он, листая ламинированные страницы с фотографиями блюд. — Но я так и не понял, что тебя остановило, почему решил его не накладывать?

— Женщины, дети, — пожал плечами я. — Вырезать весь род просто. Магия сделает все сама, не разбирая, кто попадает под удар. Но я не хочу, чтобы обо мне помнили, как о таком чародее.

— И что? — хмыкнул «Косарь». — Тебе их жалко, что ли?

— Я все же не кровавый маньяк, — взглянув на двоюродного дядю, ответил я. — Одно дело — бой, когда ты сражаешься за свою жизнь с другим таким же человеком. И ты, и он обязаны сражаться. Особенно когда речь заходит о действующих военных — у них даже права не выполнить приказ нет. Ни у кого в такой ситуации нет выбора. И совсем другое дело — уничтожение всех без разбора, включая младенцев…

Василий Владимирович усмехнулся.

— Не хочешь, значит, руки пачкать, — подытожил он, после чего протянул руку. — Давай тогда платок мне, я сам все сделаю. Твоя совесть останется чиста, зато немцы поймут, насколько в действительности рискуют, выступая против Российской Империи. Поверь, пару родов, вырезанных под корень, погибших с чудовищными мучениями — и немецкий посол уже через четверть часа положит на стол государю договор о капитуляции.

Его готовность идти на крайние меры меня совсем не удивила. Несмотря на некоторое сходство между нами, мы все же совершенно разные люди, и наши моральные установки различаются. Перед Василием Владимировичем стояла задача, и он был готов ее решить любым возможным способом, не перебирая средствами.

Однако я покачал головой в ответ.

— Нет, — произнес я. — Этот платок мне еще вполне может пригодиться и самому.

Василий Владимирович пожал плечами.

— Ну, как знаешь, — сказал он, после чего вызвал к себе официанта и принялся диктовать тому заказ.

Когда сотрудник ресторана нас покинул, Окунев откинулся на спинку своего стула.