Губернатор по привычке ответил, что Территориальная ассамблея не вправе заниматься вопросами такого рода. Но так как на сей раз речь шла не о вопросах обороны, Постоянный комитет решительно заявил, что «вопросы местной политики — исключительная прерогатива населения и его выборных представителей, а вот администрации и полиции они не касаются». Губернатор предпочел в дальнейшем помалкивать.

Французское правительство придавало столь большое значение назначенным на май 1971 года выборам в муниципалитет потому, что исход их был определяющим для более важных выборов — в Сенат, которые должны были состояться позже. Согласно действующим правилам, Французская Полинезия выбирала сенатора раз в девять лет; в коллегию выборщиков наряду с депутатами Территориальной ассамблеи входили только муниципальные советники четырех городов территории — Папеэте, Утуроа, Фааа и Пираэ. В Ассамблее автономисты располагали значительным большинством, в Фааа также впереди шли автономисты; в Пираэ преимущество имели голлисты, а в Утуроа силы были равны. Таким образом, все зависело от результата муниципальных выборов в Папеэте. Если бы бывший мэр Альфред Порой вернулся на этот пост, он мог бы считать, что место сенатора ему обеспечено.

Как приверженцы, так и противники Порой видели в нем ведущего представителя устарелой колониальной системы и самого ярого защитника ядерных баз, «обеспечивающих благосостояние территории». Его надежды на реванш после досадного поражения в 1966 году основывались прежде всего на том, что тысячи французских военных, технических специалистов и предпринимателей, командированных или добровольно обосновавшихся в Папеэте после начала ядерных испытаний, несомненно должны были отдать ему свои голоса. Если добавить гарантированную мощную поддержку со стороны администрации (в виде «служебной информации», бесплатного печатания агитационных материалов и устного запугивания избирателей), было похоже, что троице Анжели — Арригьи — Порой обеспечена победа. Однако никто не учел, что в Папеэте появилась новая многочисленная категория избирателей — около 15 тысяч полинезийцев, обитателей жалких трущоб в предместье, переселившихся на Таити в 1964–1968 годах с Туамоту и Тубуаи, с Маркизских и Подветренных островов. Такой капитальный просчет со стороны партийных стратегов может показаться непонятным; скорее всего он объясняется тем, что перепись населения не производилась и никто толком не знал, сколько жителей в городе. Как бы то ни было, новые пролетарии проголосовали за автономистских кандидатов, те победили на выборах с пере-несом в тысячу голосов и заняли все 27 мест в муниципалитете. Вряд ли можно считать случайностью, что комиссар Арригьи навсегда покинул Таити уже через неделю после выборов.

Таким образом, Порой пришлось оставить всякую надежду на возвращение в ряды сенаторов: из 118 выборщиков, которым предстояло голосовать 26 сентября 1971 года, две трети составляли автономисты. Единственным кандидатом, пользовавшимся их доверием, был Пувапаа а Оопа. Правда, ему исполнилось 76 лет и его изнурило долгое заточение. Но после того, как генерал де Голль исчез с политической арены, Пуванаа мало-помалу оправился. А после политического реванша во время инцидента с флагами он вновь даже начал разъезжать с речами по трущобам и сельским местностям. Его несложная программа оставалась прежней: Полинезию полинезийцам. Порой даже не стал выдвигать свою кандидатуру, и единственным соперником Пуванаа был голлист Эмиль Ле Кай. На голосование явилось 111 выборщиков, и им потребовалось меньше пяти минут на то, чтобы опустить бюллетени в урну. Подсчет показал, что Пуванаа получил 74 голоса, Ле Кай — 37. Новый сенатор ограничился следующим кратким заявлением:

«Я по-прежнему требую полной реабилитации для себя.