«Во время референдума в апреле 1969 года на 30 обитаемых островах группы Туамоту — Гамбье насчитывалось 3065 избирателей, приписанных к 40 избирательным участкам. Получается в среднем 77 избирателей на один округ; фактически в двух округах было меньше 20 избирателей и только в одном — более 200. На десяти Маркизских островах насчитывался 1791 избиратель. Они были приписаны к 18 избирательным участкам, в среднем по 100 на округ. Однако в трех округах было меньше 40 избирателей, и только в одном больше 250. На пяти островах Тубуаи числилось 13 избирательных округов и 1816 избирателей, в среднем по 140 человек на округ. На пяти Подветренных островах было 5130 избирателей, приписанных к 27 участкам, то есть в среднем по 190 человек на округ. Наконец, на трех обитаемых Наветренных островах — Таити, Муреа и Маиао на избирательный участок приходилось 458 человек, поскольку округов было 25, а количество избирателей составляло 11 463».

Эти красноречивые цифры дали повод Сэнфорду слегка подшутить над нелепым и нереалистичным предложением голлистов «сгруппировать далеко разбросанные избирательные округа в трех десятках коммун, причем в каждой будет жизненный центр, призванный своей активной деятельностью удерживать население на родных островах». Вот едкий комментарий Сэнфорда:

«В данном случае авторы проекта пытаются обмануть не только Национальное собрание, они обманывают сами себя. Неужели они верят, будто что-нибудь изменится, если они на бумаге соединят в одной коммуне население трех-четырех островков, с большим трудом кормящееся рыбной ловлей и заготовкой копры? Оттого, что вы назовете один из островов «жизненным центром», разделяющие их расстояния в 100, 200, 300 километров нисколько не сократятся. Видел ли кто-нибудь, чтобы во Франции объединение трех деревушек в одной коммуне помешало бегству жителей из деревни? Вряд ли. В Полинезии, как и во Франции, чтобы удержать население на месте, прежде всего нужны новые производственные объекты, а не пустопорожние бюрократические конструкции.

Создание на бумаге множества новых полинезийских коммун приведет лишь к необходимости найма легиона бюрократов для заполнения никому не нужных бумаг, к дальнейшему строительству излишних административных зданий, к бессмысленной растрате и без того недостаточных ресурсов территории. Авторы проекта почитают важным аргументом в пользу своей реформы «сближение администрации и граждан». Забавный аргумент, если учесть, что первым следствием «реформы» будет передача Парижу полномочий, до сих пор принадлежавших Территориальной ассамблее в Папеэте».

Выступление Сэнфорда было встречено язвительными возгласами голлистов, после чего авторы проекта под бдительным оком Месмера не поленились нажать кнопки с надписью «да» за трехсот отсутствующих коллег. Таким образом, инспирированная правительством резолюция была принята подавляющим большинством голосов. Оставалось выяснить мнение Сената. Сенат, как это нередко бывало, счел решение Национальной ассамблеи скороспелым и недостаточно продуманным. К тому же оказалось, что не учтено одно важное положение конституции, а именно: что в таких случаях надлежит запрашивать мнение Территориальной ассамблеи той заморской территории, о которой идет речь. Естественно, на все это потребовалось время. И когда проект в октябре 1971 года наконец вернулся в Сенат, полинезийская Территориальная ассамблея успела отредактировать его почти до неузнаваемости. Большинство сенаторов решили, что следует дать полинезийцам возможность самим распоряжаться своей судьбой, и одобрили новую версию. Однако по голлистской Конституции 1958 года последнее слово принадлежит Национальному собранию. И когда лот вопрос в конце декабря 1971 года вновь появился и его повестке дня, «войско» Месмера немедля восстановило первоначальный текст и утвердило его электронным большинством.