Ахнула фрейлинка, кашлянул барон — но никто не возразил.

"Вы вдвоём уедете, если меня убьют, сошлют, искалечат, — продолжала принцесса. — Дильберд расскажет о нынешнем положении дел, а вы — о беде, если беда случится. И вам не надо пытаться меня переубедить: я — всего лишь пешка в грандиозной игре, которую ведут владыки мира с сотворения времён. Единственное, на что я сейчас гожусь — это на жертву, которая не даст проиграть отцу и обеспечит будущий выигрыш брату".

Голос принцессы был так спокоен, будто в её груди не девичье сердечко билось, а тикал часовой механизм, а в жилах, вместо крови, текла холодная вода. Но Марбелл чуял обман, отчаянную игру — и белая собачонка, видимо, тоже чуяла, потому что несколько раз принималась скулить и подвывать, как собаки воют по мёртвым.

Неразумную тварь тяжело обмануть.

Марбелл слушал спокойный голосок принцессы и думал, что девочку будет очень жаль. Девочка могла бы что-то улучшить, сделать жизнь спокойнее и безопаснее. Трогательно и то, как она вычислила демоническую природу своего порфироносного суженого — но её собачонка не ошибалась. Жить девочке осталось несколько дней — славно, если месяцев.

Канцлер, конечно, пришёл к тому же выводу, потому что вызвал Марбелла к себе, когда часы на ратуше уже готовились пробить полночь.

Он даже не уезжал домой и принял Марбелла в своём кабинете около зала Малого Совета. Выглядел устало, даже породистое лицо будто обвисло.

— Я вижу, мессир, — сказал канцлер, — что с девчонкой мы прогадали.

— Совсем не понравилась государю, — подтвердил Марбелл сокрушённо. — И, конечно, жить с ней он не будет. Государь не из тех мужей, которые будут терпеть рядом постылую жену.

— Плохо, — кивнул канцлер. — Но жена для государя ещё найдётся. Главное сейчас — не дать соседям возможности оспорить брачный договор. Скажите, мессир Марбелл, ведь девчонка давно уже лишилась невинности, не так ли?

Совершенно прозрачная игра. Как хрусталь.

— Беспутная девица, — согласился Марбелл с поклоном. — Болтала со своими людьми о том, что желает сбежать к любовнику. Подозреваю, что один из её офицеров состоит при ней в той же роли. Ну, Златолесье, все понимают… нравы там далеки от честных.

— Превосходно, — улыбнулся канцлер. — Просто замечательно. А теперь — о печальном. Мои люди обшарили все окрестности монастыря Святого Луцилия. В деревнях болтают о благом короле — но мои люди его не нашли. Утверждали, что прямо-таки чувствовали: недавно он был и там, и сям — но не видали. И не доставили. Это очень беспокоит меня. Не могли бы вы попытаться разыскать его своими силами, Марбелл?

— Где мне против стражи и шпионов, мессир Дамьен, — улыбнулся Марбелл. — Этот юноша — не вампир и не призрак, чтобы я мог вызвать его в заклятое зеркало — такие поручения, при всём глубочайшем уважении к вам, мессир, выше моих сил.

— Жаль, — бросил Дамьен. — Я хотел, чтобы до свадьбы государя этот юноша оказался в моих руках. Боюсь за него.

— И я сожалею, — сказал Марбелл, изобразив сожаление всем существом. Ему было очень весело.

Некромант и благой король получили послание и сбежали у канцлера из-под носа. Остаётся выяснить, куда.

Вернувшись к себе в дивном расположении духа, Марбелл начертил на зеркале третий глаз некроманта.