— Может быть. — Она вздохнула и поцеловала его колючий подбородок. — А если бы у меня до тебя были миллионы партнеров?

Он глубоко заглянул ей в глаза.

— Ты знаешь, мысль о предохранении в целях профилактической защиты от тебя даже не приходила мне в голову. А ведь раньше я никогда не подвергал себя такому риску.

— Почему же ты поступил иначе со мной? Ведь в моем случае защитные меры с твоей стороны были бы в порядке вещей — учитывая прошлые обстоятельства!

— Потому что я забыл обо всем! Я следовал инстинкту, — ласково сказал он. — Может, в глубине души я знал, что рискую только остаться с разбитым сердцем! Ну, уж это тебе никак не грозило, подумала Роми. — Вообще-то, — вслух размышлял он, — если уж говорить о неосторожности, мне было бы интересно услышать, почему ты не предупредила меня, что ты девственница?..

Его темные брови вопросительно поднялись.

Роми вздохнула.

— Наверное, хотела отплатить тебе. Ты же считал меня нимфоманкой, вот я и решила доказать тебе, что это не так.

— Месть в самой сладкой ее форме? — спросил он.

— Можно и так сказать.

— Но уж очень драматически обставленная.

— Ты пробуждаешь во мне все самое отрицательное, Доминик, — пробормотала Роми.

Но он покачал головой.

— Все самое положительное.

Что ж, с этим она спорить не собиралась.

— Кроме того, — призналась она, — я ужасно боялась, что если ты узнаешь, то обязательно захочешь поступить благородно.

— «Благородно» — это как?

Роми пожала плечами.

— Ну, ты настаивал бы на том, что я должна оставаться чистой и незапятнанной. И не стал бы заниматься со мной любовью.

Он ухмыльнулся.

— Во мне могут быть благородные черты, дорогая, но я не полный идиот! — Он прищурил глаза, словно ему в голову только что пришла какая-то мысль. — Это… гм… божественное приключение в саду… Как девственница могла научиться такому, скажи на милость?

— Просто заставила работать свое воображение, — самодовольно ответила Роми. — Видишь ли, Доминик, у меня очень живое воображение!

Его глаза потемнели.

— А не пойти ли нам сейчас в постель? — прорычал он.

— О да, да! — счастливо выдохнула она. — А можно будет опять заняться этим?

Доминик громко рассмеялся. Он уж и не помнил, когда еще смеялся с таким легким сердцем.

— В любой момент, когда захочешь, дорогая.

Тут он заметил телефонную трубку, валявшуюся на полу возле дивана.

— Вот черт — кто-то из нас, должно быть, сшиб трубку ногой, — сухо заметил он и восхитился тем, как мило она покраснела. Он опустил трубку на рычажки, и почти сразу же телефон пронзительно зазвонил. Роми слушала, как он говорил:

— Ммм. Когда? Хорошо. Это здорово! Да. Да, она здесь. — И наконец: — Я женюсь. Да! Конечно, на Роми. Мы все тебе расскажем. Завтра? — Он широко улыбнулся Роми. — Ну, завтра, пожалуй, нет. Я подозреваю, что в ближайшие несколько дней у нас будет очень напряженно со временем. Я тебе позвоню. — Он положил трубку со слегка озадаченным видом.

— Это была Трисс, — объяснил он. — Арчи пытался нам дозвониться, но не смог и тогда позвонил ей и Кормэку. Они с Долли приехали в больницу как раз в тот момент, когда их невестка произвела на свет девочку. Малышка крошечная, но абсолютно нормальная! И обе чувствуют себя хорошо.