— Но разве они подумали о том, как это скажется на торговле, капитан Ридли? Подумали? Нет! И кто будет покупать дорогие ювелирные украшения, когда снаружи дымят паровозы? Это просто нелепо!

Ридли купил для Салли ожерелье с филигранью, которое было достаточно кричащим, чтобы ей понравиться, и достаточно дешевым, чтобы не оскорбить его скаредность. Он также приобрел узкое золотое кольцо, чуть шире тесьмы для штор, и положил его в карман мундира.

Эти покупки, вместе с зонтиком и льняной шляпкой, обошлись ему в четырнадцать долларов, а говяжья грудинка на обед в «Спотсвуд Хаусе» стоила еще доллар тридцать.

Он убаюкивал опасения Салли, и это стоило запрошенной цены, если она быстро отправится навстречу своей судьбе, какой бы она ни была. Он предложил ей выпить за обедом вина, а потом бренди.

Она захотела закурить, и он дал ей сигару, совершенно не беспокоясь о том, что другие дамы в столовой предпочитали не курить.

— Мне всегда нравились сигары. Мама обычно курила трубку, а я предпочитаю сигары, — она дымила с довольным видом, явно отдавая себе отчет в насмешливых взглядах остальных присутствующих. — Это и правда мило, — она воспринимала роскошь, как голодная кошка сметану.

— Тебе стоит привыкнуть к такого рода местам, — сказал Ридли. Он развалился в кресле, поставив ногу в элегантном сапоге на холодную батарею под окном и выглянул во двор отеля. Его сабля в ножнах брякнула по клапану батареи.

— Я собираюсь сделать из тебя леди, — солгал он. — Научу говорить как леди, вести себя как леди, сплетничать как леди, танцевать как леди, читать как леди и одеваться как леди. Я превращу тебя в настоящую леди.

Она улыбнулась. Салли мечтала о том, чтобы стать настоящей леди. Она воображала себя в шелках и кружеве, царящей в гостиной вроде той, что находилась в доме Бельведера Дилейни, нет, даже в большей гостиной, в огромной гостиной, с утесами в роли стен и небесным сводом вместо потолка, с золоченой мебелью и горячей водой в любое время дня.

— Мы готовы сегодня днем присмотреть дом? — спросила она с надеждой. — Я и правда устала от миссис Коббольд.

Миссис Коббольд владела пансионом на Монро-стрит и начинала подозревать, какие отношения связывают Ридли и Салли.

— Мы ищем не дом, — поправил ее Ридли, — а квартиру. Мой брат знает кой-какие, сдающиеся в аренду.

— Квартиру, — повторила она с подозрением.

— Большую квартиру. Высокий потолок, ковры, — Ридли взмахнул руками, изображая изобилие. — Место, где ты могла бы держать собственных ниггеров.

— Я могу завести ниггера? — с восторгом спросила она.

— Двух, — раскрасил Ридли свое обещание. — Горничную и повара. Потом, конечно, когда появится ребенок, сможешь завести няню.

— И еще я хочу экипаж. Вроде вон того, — она показала через окно на элегантный четырехколесный экипаж на кожаных рессорах и с черным полотняным верхом, откинутым назад, обнажив обивку из стеганой алой кожи.

В экипаж были впряжены четыре одинаковые гнедые лошади. На козлах сидел чернокожий кучер, а второй негр, раб или слуга, помогал подняться в экипаж даме.

— Это ландо, — сказал ей Ридли.

— Ландо.

Салли произнесла это слово, как бы пробуя его на вкус, и оно ей понравилось.

Высокий, бледный как мертвец мужчина сопроводил даму в коляску.

— А это, — сообщил Салли Ридли, — наш президент.

— Вот тощий то! — она наклонилась, чтобы рассмотреть Джефферсона Дэвиса, стоящего у экипажа с цилиндром в руке, он прощался с двумя мужчинами на крыльце отеля.