Похоже, кто-то пытается внушить мне, что смазливая проказница жизнь спокойно обойдется и без моего за ней ухаживания. Но я все-таки пока ещё с ней. Моя вера в Господа Бога уж точно потеряет для меня всякий смысл, если придется окончательно разочароваться в людях и вместо того, чтобы возлюбить ближнего, равнодушно взирать, как над ним измываются. Священники уверяют, будто доброты в мире больше, чем злобы. Так оно и есть, ибо даже доброта иногда наносит обществу больший ущерб, нежели злоба. Например, наше мягкосердечие к убийцам.
Отпетые негодяи непременно переступают закон, и нет среди них такого, кто бы не заметал следы своего преступления. К тому их подталкивает их патрон - отрекшийся от Всевышнего падший ангел. Согласно Священному писанию, чтобы избежать сатанинских интриг, нужно каждому победить в себе врожденные искушения греха, стяжательства, ненависти, предубеждения. Даже апостол Павел старался одолеть в себе тягу к пороку и в своем послании к коринфянам выражал озабоченность повреждением умов у тех, кто отстраняется от Христа. Что бы ни было, христианство опирается на глубокие корни в природе человеческой.
Лично я не сомневаюсь в праведности моих дел, однако пусть для меня они будут игрой. Рискованной, отчаянной, почти безнадежной, но игрой. Мне так легче. К тому же, я все ещё настырный и пытаюсь разгадать таинства преступления и наказания.
Грабители и убийцы оправдываются тем, что они, мол, не грабят и не убивают, а лишь завоевывают, подчиняют себе, точно полководцы чужую страну. В сущности, этому подыгрывают и авторы многих триллеров, вселяя в человека ещё больший страх перед преступником, упиваясь придуманными ими кошмарами.
Как тебе, Джулия, хорошо известно, я из породы криминалистов, усматривающих глубинные мотивы правонарушений в греховности человеческой натуры, как самого преступника, так и его жертвы. В состоянии отчаяния люди мало задумываются над тем, что, теряя в себе мужество, они способствуют разгулу криминальной стихии. Их здравомыслие переходит в страх, хитрость и цинизм. Эгоизм разъедает даже самые благочестивые души, сознание омрачается разрушительными страстями и горькими разочарованиями. Наблюдая за своими коллегами, я чувствую, как многие становятся все безразличнее к жестокости преступлений и за внешней почтенностью их образа жизни проглядывают уже далеко не благие намерения. От страшной обиды на весь род человеческой некоторые решают довести свое негодование до того, чтобы самим вершить расправы на месте и таким образом преодолеть в себе синдром безнадежной борьбы с неизбежностью зла.
Сколь бы печальным мне всё ни казалось, хотелось бы обменяться с тобой суждениями и вот ещё по какому поводу.
Обычно люди возвышенного ума и доброй души отличаются одухотворенными лицами. На лицах можно даже узреть отражение "духа эпохи". К физиономии же каждого человека придается своя "шифровальная машина" с ключом к распознанию его истинных мыслей и чувств. Ну а нам, сыщикам, остается лишь раскрыть принципы расшифровки и перевода языка души на язык словесный.
Непросто это безошибочно подметить на лице нужные характерные признаки для определения степени подлинной умственной, духовной и нравственной зрелости индивида. Помимо проницательности нужны и навыки прочтения человеческой внешности. Не знаю, владею ли я ими в полной мере, но изучение физиогномики нахожу увлекательным и полезным занятием.
Так что, после многих лет сыскной работы мало по малу прихожу к кое каким заключениям, ибо как бы ни старается человек скрыть свои прегрешения и пороки, они все же на лице его вырисовываются. Убежден в этом ещё и потому, что начал с самого себя, с обнаружения в себе самом блуждающих очагов порочных наклонностей, действия некоего закона непроизвольного тяготения ко злу, насилию и ненависти. В общем, преступные замыслы тоже говорят на своем языке, оставляют отпечаток на лице, походке, жестах, манерах - особенно когда примешиваются мании величия и преследования, комплекс неполноценности, острые приступы эротического помешательства, разного рода неврозы и навязчивые идеи. |