– Вооот, – назидательно протянула Ольга, вытащила свой обед и торопливо подула на пальцы. – А надо не спортивный. Я все выходные думала: ты там в своем стендапе, как медведь на пасеке. Мужиков – тьма. Все холостые. А ты не при делах.

– Тебе не приходило в голову, что они не просто так холостые?

– Ну и ты у нас не Кира Найтли. Надо ж себя подавать!

– Я слишком стара для этого дерьма.

– У, как все запущено! – Ольга покачала головой. – Давай сразу фиолетовые волосы, пальто с лисьим воротником и мундштук.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – хохотнула Кира.

– Нет, придется брать тебя за жабры. Можешь мне сколько угодно вешать лапшу про самостоятельность и мужененавистничество, а я вижу, как тебя прошибло после похода к Тагировне. И пока твоя Катюша не научила тебя варить борщи и носить тапки, я сделаю из тебя настоящую женщину.

– Ты меня пугаешь, – Кира притворно округлила глаза. – Обещай, что будешь нежной…

Ольга рассмеялась.

– С тобой невозможно серьезно разговаривать! – посетовала она. – Давай доедай. У нас еще пятнадцать минут.

– На что?!

– Узнаешь, – Оля проглотила последний кусочек и вытерла рот.

Потом порылась в сумочке, вынула железную баночку, похожую на бальзам «Звездочка».

– Это вазелин?! – насторожилась Кира.

– Блеск для губ. Вот серость! Пошли.

– Куда?

– В туалет.

– Слушай, я очень хорошо к тебе отношусь, но я не готова к таким экспериментам…

– Скворцова, шагай.

С генеральским видом Ольга указала глазами на выход, и Кире пришлось подчиниться.

– Зачем нам в туалет? – жалобно осведомилась она по дороге.

– Там самые приличные стены. Красивая плитка. Будем тебя фотографировать. Так, – Липкина пропустила подругу вперед, а потом захлопнула дверь и загородила ее собой. – Ты в майке?

– Ну под рубашкой есть… А зачем?…

– Снимай рубашку.

– Но?…

– Снимай, я сказала!

Кире оставалось только радоваться, что Ольга не вооружилась хлыстиком и черной маской. Она послушно стянула рубашку и зябко поежилась.

– Ну? Что теперь?

– Тааак… – Ольга склонила голову набок и окинула жертву взглядом Пигмалиона. – Хвост распускай. Тряхни волосами. На, блеском губы намажь. Сильнее! И выпрямись. Грудь вперед. Да спину прогни! И чуть боком. Нет, вот так… Живот втяни. А попу наоборот… Ты женщина или каракатица?! Изящнее, Кира! И лицо сделай нежнее. Добрее. Улыбнись, но не слишком. Как Мона Лиза. Чууууть… Вот так.

Оля щелкала смартфоном и сыпала командами, от которых у Киры резко заболело все тело. Ее поясница не была приспособлена к изгибам, а лицо – к добродушию. Внезапно мысль о доноре перестала ее страшить.

– Отлично, – подытожила Ольга после самых долгих минут в жизни Киры. – Остальное я сделаю за тебя.

– Покажи хоть фотки! – взмолилась Скворцова, кутаясь в родную и безопасную рубашку.

Истязательница взглянула на нее, что-то просчитывая в уме. И наконец изрекла.

– Не, тебе не понравится.

– Потому что я там похожа на дуру?

– Главное – спокойствие, – подняла руку Ольга и исчезла в коридоре.

Без четверти шесть она уже ждала Киру у пропускной.