– Но дом свой она должна была оставить здесь, в смысле на этом свете.

   – Вы правы, – вздохнула Полякова, – мать Вениамина жила в Сиреневом пяточке, дом 15.

   – Ну и память у вас! – восхитился Наполеонов, -кстати, я никогда и не слышал об этом пяточке.

   – За этой небольшой улицей тянется овраг, заросший сиренью. И мы ещё девчонками бегали туда по весне, – Февронья Фёдоровна тихо вздохнула.

   – Ну, вот видите, – сказал Наполеонов, – если мне не удастся поговорить ни с кем, кто знал Вениамина, так хоть сирени для матери нарву.

   Полякова хотела что-то ответить или о чём-то спросить, но тут открылась дверь и вошла Таня с подносом уставленным чайными чашками, чайником и несколькими вазочками.

   – Вот и чай прибыл, – сказала хозяйка, прошу к столу.

   – Мы вообще-то торопимся, – проговорил следователь, но взглянув на участкового и уловив его укоризненно просящий взгляд, решился, – ну, что ж по одной чашечке и выпить можно.

   И они вдвоём с капитаном Трофимовым сами не заметили, как опустошили весь чайник и схрумкали почти все печенья домашнего приготовления.

   – Видно, Таня пекла, – подумал следователь.

   – Капитан, ты часто квартиры обходишь, поинтересовался Наполеонов.

   – Когда как, – отозвался Трофимов.

   – И везде так привечают?

   – Ага, – хмыкнул капитан, – на днях у Крюковых чуть бутылкой по лбу не приложили.

   – Да, – неопределённо протянул Наполеонов.

   Опрос соседей оперативниками мало чем порадовал. Все, как воды в рот набрали. Было ясно, что народ Майскую не любил.

   .Соседка из квартиры напротив заявила, что в гости к Терезе давно никто не приходил. Родственники с ней знаться давно перестали.

   На вопрос где эти родственники и как их звать, пожимание плечами.

   Ринату Ахметову удалось разыскать двух старичков старожилов из соседнего дома, которые когда-то хорошо знали Вениамина Майского. И запомнили его человеком, неунывающим ни при каких обстоятельствах.

   На вопрос оперативника, – что же этот оптимист сбежал от жены и дочери, ответили, что никто не может жить в одном омуте с двумя крокодилами.

   – То есть дочка, Тереза Майская тоже была не сахар?

   – Это вы верно, молодой человек заметили, хуже хины была Терезка, упокой её душу грешную.

   – Так уж и хуже хины? – не унимался Ринат.

   – Вот тебе крест!

   А второй добавил, – хина горькая, но лечит, а эти две кого хочешь, могли искалечить без всяких подручных средств, одним языком.

   В это время следователя разыскивал старший лейтенант Дмитрий Славин, но столкнулся он с ним только на выходе из подъезда. Можно было бы сказать – нос к носу. Но реалистичней – нос к пуговице. Так как следователь с его невысоким ростом как раз утыкался Славину в верхнюю пуговицу.

   – Александр Романович! – обрадовался старший лейтенант.

   – Чего ты орёшь, как оглашенный! И чуть по стенке меня не размазал.

   – Я нашёл!

   – Чего? Вчерашний день?

   – Нет! Подозреваемого!

   – Идём отсюда.