|
Поднявшись лифтом в башню, он сел за свободный стол в сейчас уже вовсю бурлившем зале. Начало давалось ему легко. “Сердитый молодой ванкуверский адвокат готов, подобно Давиду, вступить в битву с Голиафом. Это Элан Мэйтлэнд, 25 лет, уроженец Ванкувера и выпускник юридического факультета университета Британской Колумбии. Голиаф, которому он бросает вызов, – это правительство Канады, в частности, министерство по делам гражданства и иммиграции. Чиновники министерства отказываются удовлетворить просьбу “впустите меня”, с которой к ним обратился Анри Дюваль, молодой “человек без родины”, находящийся в настоящее время под арестом на борту судна в Ванкуверском порту. Элан Мэйтлэнд выступает адвокатом Анри Дюваля. Одинокий скиталец почти потерял надежду получить юридическую помощь, но Мэйтлэнд добровольно предложил ему свои услуги. Это предложение с благодарностью принято”. В этом месте Дан напечатал “продолжение следует” и крикнул: “Рукопись в печать!” Рассыльный выхватил у него из рук листок бумаги и бегом бросился в отдел городских новостей. Уже автоматически Дан отметил время. Двенадцать семнадцать: шестнадцать минут до подписания континентального выпуска. Это был главный рубеж в работе редакции – местный выпуск распространялся наибольшим тиражом. То, что он сейчас пишет, сегодня же вечером будут читать в тысячах домов – в теплых, удобных квартирах, в уюте домашнего очага… “Читатели “Пост” помнят, что наша газета первой поведала трагическую историю Анри Дюваля, у которого – волею судьбы – нет гражданства. Почти два года назад в отчаянии он тайком пробрался на судно. И с тех пор страна за страной отказывают ему в разрешении на въезд. Британия бросила Дюваля за решетку на все время стоянки судна в порту. Америка заковала его в кандалы. Канада не сделала ни того, ни другого, прикинувшись, что его просто не существует”. – Давай следующий кусок, Дан! – в голосе Чака Вулфендта звенело нетерпеливое волнение. Рассыльный тут как тут. Лист с текстом вылетел из пишущей машинки, на его место стремительно вставлен чистый. “Есть ли шанс, что молодого Анри Дюваля впустят в нашу страну? Смогут ли ему помочь легальные меры? Более зрелые, более холодные головы сказали “нет”. Правительство и министр по делам гражданства и иммиграции, утверждают они, обладают властью, с которой бесполезно тягаться. Элан Мэйтлэнд не согласен с ними. “Моему клиенту отказано в элементарном человеческом праве, – заявил он сегодня. – И я намерен за него бороться”. Он напечатал еще три абзаца, цитируя Мэйтлэнда. Они были лаконичны и конкретны. – Давай дальше, Дан! – крикнул Вулфендт, рядом с которым теперь возник также и выпускающий редактор. Материал о поисковых работах в горах принес одно разочарование: пропавшая дамочка нашлась живой и здоровой, ни тени злого умысла, муж ее полностью оправдан. А счастливый конец никогда не способен вызвать такого живого интереса, как трагедия. Дан Орлифф, не отрываясь, продолжал стучать на машинке, складывая в мозгу предложения и фразы; пальцы лишь послушно следовали за мыслями. “Вне зависимости от того, преуспеет ли Элан Мэйтлэнд в достижении своей цели или потерпит поражение, ему придется действовать наперегонки со временем. Судно с Дювалем на борту, океанский бродяга “Вастервик”, который может никогда больше не зайти в Канаду, должно отплыть через две недели, если не раньше. Судно уже ушло бы в море, но задержалось из за ремонта”. Так, теперь другие подробности. |
