|
Последний три раза в неделю по утрам занимала почтенного возраста вдовица, которую так и хотелось назвать бабулькой, и за скромную сумму выполняла весьма небольшой объем необходимых печатных работ. В данный момент у ее пустующего столика находился Том Льюис, с некоторым трудом склонивший свое приземистое полноватое туловище к подержанному “ундервуду” , приобретенному партнерами несколько месяцев назад по баснословной дешевке. – Составляю проект завещания, – радостно доложил он Элану. – Решил оставить свой мозг науке. Элан снял пальто и повесил его в своей клетушке. – Не забудь послать себе чек за эту юридическую услугу. И помни, что половина причитается мне. – А ты подай на меня в суд – как раз и попрактикуешься. – Том распрямился. – Ну, какие у тебя дела? – Нуль. – Элан сжато изложил суть своей беседы в иммиграционной службе. Том задумчиво поскреб подбородок. – А этот мужик Крамер совсем не дурак. Разгадал таки наш ход с затяжкой времени. – Сдается мне, наша с тобой идея не столь уж оригинальна, – с грубой прямотой признался Элан. – Скорее всего ее уже не раз опробовали. – В юриспруденции, – нравоучительным тоном произнес Том Льюис, – не существует оригинальных идей. Только бесконечные мутации старых. Ладно, и что дальше? Беремся за план два? – Зачем же такие громкие слова? И не план это вовсе, сам знаешь, а безрассуднейшая из самых смелых попыток. – Но ты все равно попробуешь? – Обязательно, – Элан кивнул. – Хотя бы только для того, чтобы насолить этому самодовольному Крамеру с его ухмылками. – И добавил вполголоса: – Если бы ты знал, как мне хотелось бы приложить этого подонка в судебном процессе! – Вот это по нашему! – хохотнул Том Льюис. – Ничто так не украшает жизнь, как чистосердечная ненависть. – Том наморщил нос и шумно потянул воздух. – Вникаешь, какой аромат у этого соуса к спагетти? – Чую, – ответил Элан. – И если не прекратишь пожирать их только потому, что за ними тут недалеко ходить, через пару лет превратишься просто в жирного борова. – Куда там, – отмахнулся Том Льюис. – Мне бы наесть щеки да тройной подбородок – как у адвокатов в кино. На клиентов это производит неизгладимое впечатление. При этих словах без стука распахнулась входная дверь и в крошечную приемную вонзилась длиннющая сигара, за которой следовал коренастый тип с заостренным подбородком, одетый в замшевую куртку и видавшую виды шляпу, залихватски сдвинутую на затылок. В руках он держал фотокамеру, на плече грузно висел кожаный кофр. Проталкивая слова вокруг сигары, он спросил: – И кто тут из вас Мэйтлэнд? – Ну, я, – признался Элан. – Будем делать картинку, только скоренько, в последний выпуск, – приказал фотограф и начал готовить свою аппаратуру. – Спиной к книжкам, Мэйтлэнд! – Извините, конечно, за вопрос. – поинтересовался Том Льюис. – Но какого черта здесь происходит? – Ах да! – спохватился Элан. – Как раз собирался тебе рассказать. Проболтался я, так что можешь считать, что у нас теперь есть план три. Глава 5 Капитан Яабек только принялся за обед в своей каюте на “Вастервике”, когда перед ним предстал слегка запыхавшийся Элан Мэйтлэнд. Как и в предыдущее его посещение, в капитанской каюте царили уют и порядок, глаз радовали тщательно протертые дубовые панели и до блеска надраенная медь. Небольшой квадратный столик сейчас был отодвинут от стены и покрыт белоснежной скатертью, на которой сияло начищенное столовое серебро. |
