Изменить размер шрифта - +

За ним следовали три министра: Артур Лексингтон, Адриан Несбитсон и Стайлс Брэкен, ведавший торговлей и коммерцией, – которые должны были

сопровождать его во время визита.
Адриан Несбитсон выглядел намного лучше, чем в последний раз, когда он его видел, отметил про себя Хауден. Щеки старого бойца, плотно укутанного

в шерстяной шарф, меховую шапку и теплое пальто, порозовели, держался он так, словно принимал парад, и явно получал удовольствие от

происходившего, впрочем, как и всегда от любого рода церемоний. “Обязательно поговорю с ним во время полета, – решил Хауден, – а то после

заседания комитета обороны времени для этого так и не выбрал, а старика надо поставить на место. Несмотря на то что Несбитсон не будет принимать

непосредственного участия в переговорах с президентом, явные разногласия в рядах канадской делегации недопустимы”.
За Несбитсоном шагал Артур Лексингтон, слегка скучающим видом демонстрируя, что для министра иностранных дел поездки по всему миру стали делом

заурядным. Холод его, похоже, совсем не беспокоил, и на министре были мягкая фетровая шляпа и легкое пальто, под которым виднелся его неизменный

галстук “бабочка”. Министр торговли и коммерции Брэкен, богач с запада, вошедший в кабинет всего несколько месяцев назад, был включен в состав

делегации только для проформы, поскольку вопросы торговли были объявлены главной темой переговоров в Вашингтоне.
Харви Уоррендер стоял среди других выстроившихся в ряд членов кабинета.
– Плодотворного визита, – пожелал он Хаудену в безупречно корректной манере, не содержавшей даже намека на недавнюю стычку, и добавил:
– Вам тоже, Маргарет.
– Благодарю вас, – коротко ответил премьер министр. Тон его был заметно не столь доброжелателен, как при обращении к другим коллегам.
Неожиданно даже для себя Маргарет спросила:
– А разве у вас не найдется для нас какого нибудь подходящего к случаю латинского изречения, Харви?
Уоррендер перевел взгляд с Маргарет на Джеймса Хаудена.
– Иногда у меня создается впечатление, что вашему супругу не нравятся мои упражнения в латыни.
– Не обращайте внимания, – попросила Маргарет. – По моему, они очень забавны.
На губах министра по делам иммиграции мелькнула едва заметная усмешка.
– В таком случае, извольте: vectatio, interque, et mu tata regio vigorem dant.
– Насчет vigorem я что то припоминаю, а остальное все что значит, Харви? – вмешался Стюарт Коустон.
– Это из Сенеки . Звучит примерно так: “Движение, странствования и перемена мест вселяют силу и бодрость”, – перевел Уоррендер.
– Я и без странствований достаточно бодр, – сухо заявил Джеймс Хауден. Эпизод вызвал у него раздражение, и, твердо взяв Маргарет под руку, он

двинулся к послу США, который, приподняв шляпу, пошел им навстречу. Остальные провожающие, словно интуитивно, остались на своих местах.
– Энгри, вот неожиданная радость! – приветствовал посла Хауден.
– Напротив, премьер министр, это большая для меня честь, – посол поклонился Маргарет.
Филипп Энгроув, седовласый карьерный дипломат, у которого были друзья во множестве стран мира, умел привнести в протокольные любезности очень

личные нотки, а порой за этим, возможно, крылись действительно искренние чувства. “Мы слишком склонны принимать вежливость всего лишь за

обязательную маску”, – подумалось Хаудену. Он заметил, что сегодня посол сутулился больше обычного.
Маргарет тоже обратила на это внимание.
– Надеюсь, это не ваш артрит опять разыгрался, мистер Энгроув?
– Боюсь, что именно так, – ответил он ей с горестной усмешкой.
Быстрый переход