|
Премьер министр мысленно подсчитал – осталось двадцать минут полета, может быть, меньше. Всегда одно и то же – так мало времени. Он воскликнул: – Мы стоим на грани войны, а вы все рассматриваете с одной только стороны! – Я вижу все в целом, – не сдавался Несбитсон. – И вот что я вам скажу. Будет война или нет, ваш союзный акт станет началом конца. Американцы никогда не успокоятся на частичном союзе. Они захотят завершить его до конца и проглотят нас без остатка. Мы потеряем флаг, королеву, традиции… – Ну уж нет, – запротестовал Хауден. – Вот это все останется при нас. – Это каким же образом? – язвительно фыркнул старик. – При открытой то настежь границе? Да к нам потоком хлынут американцы, в том числе всякие негры да пуэрториканцы. Наша самобытность исчезнет без следа, потому что их будет больше. Но это еще не все. Мы столкнемся с расовыми проблемами, которых не знали раньше. Вы хотите превратить Торонто в еще один Чикаго, а Монреаль – в Новый Орлеан. У нас есть закон об иммиграции, который вы только что так отстаивали и защищали. Зачем же от него отказываться вместе со всем остальным? – Мы ни от чего не отказываемся! – яростно воскликнул Хауден. – Просто кое что подрегулируем. О, да! Проблемы будут, здесь я с вами согласен. Но уж не такие серьезные, как в том случае, если мы останемся одинокими и беспомощными. – Не верю я в это, – отрезал Несбитсон. – Что же касается обороны, – продолжал Хауден, – союзный акт обеспечивает нам выживание. В экономической сфере перед Канадой открываются колоссальные возможности. Вы когда нибудь задумывались о плебисците на Аляске, который мы выиграем, об Аляске в качестве канадской провинции? – Каждый иуда получает свои тридцать сребреников, – высокомерно заявил на это Несбитсон. Хаудена охватила новая волна ярости, С трудом подавляя ее усилием воли, он настаивал: – Вопреки всем вашим инсинуациям мы не отказываемся от нашего суверенитета… – Разве? А что толку в суверенитете, если не обладаешь мощью, чтобы его обеспечивать? – враждебно язвительным тоном спросил министр обороны. – У нас и сейчас нет такой мощи и никогда не было, – гневно парировал Хауден. – Разве что не дать себя в обиду в мелких стычках. Подлинная мощь в руках Соединенных Штатов. Передавая им свои вооруженные силы и открывая границу, мы укрепляем мощь Соединенных Штатов, которая становится нашей собственной… – Очень сожалею, премьер министр, – с напыщенным достоинством заявил генерал Несбитсон, – с этим я никогда не соглашусь. Вы предлагаете отказаться от нашей истории, от всего, за что стоит Канада… – Вы ошибаетесь! Я, напротив, стараюсь сохранить ее на века. – Хауден порывисто подался вперед. – Я стараюсь, пока не поздно, сохранить все, что нам дорого. Свободу, достоинство, справедливость, гарантированную законом. А остальное не имеет никакого значения. Неужели вы не понимаете? – Я понимаю, что нужно искать другой путь, – упрямо стоял на своем старик. “Нет, это бесполезно”, – подумал Хауден. И все же предпринял еще одну попытку. Помолчав немного, спросил: – Ответьте мне по крайней мере, как вы мыслите себе защищать Канаду от налета управляемых ракет? – Первоначально мы задействуем наши обычные вооруженные силы… – Достаточно, – оборвал его Хауден. – Единственное, что меня удивляет, как это вы, будучи министром обороны, не возродили еще кавалерию. “Утром побеседую с каждым из отколовшихся министров по отдельности”, – решил Хауден. |
