|
Один из авторов летописи, старец Васьян, был единомышленником и другом идеолога боярства А. М. Курбского. В своих последних записях Васьян рассказывает об ужасных предзнаменованиях, грозивших Пскову многими бедами. Среди глубокой ночи забрезжил свет и стража увидела «людей многое множество вооружени воиньским обычаем». Ночные призраки медленно двигались к стенам города, отчего стражу объял «страх велик». По-видимому, последние записи псковской летописи (а они помещены под 1567 г.) появились незадолго до похода московского царя и его опричников на Псков в 1570 году. Предзнаменования сбылись. Псков подвергся нападению опричников. Васьян и Корнилий были казнены, после чего работа над летописным сводом прекратилась.
Новгородская вторая летопись составлена была при дворе новгородского архиепископа в Софийском доме. При архиепископе Пимене летопись представляет собой краткие погодные записи. Летописца интересуют главным образом происшествия местного значения: пожары в городе, мор, поездки софиян в Москву и т. д. В отличие от псковского свода в новгородской летописи невозможно открыть никаких следов новгородского сепаратизма. Ее авторы неизменно лояльны по отношению к московскому правительству. В последних записях за 1569 г. летописец подробно расписывает «государев корм», коли царь поедет «в свою вотчину» Новгород. Но посещение Грозного неожиданно обернулось погромом. Погром временно прервал летописную работу. В летописи полностью отсутствуют записи за период между ноябрем 1569 г. и февралем 1570 г. После отъезда опричников работа над летописью возобновляется и приобретает некоторые новые черты. Прежде всего в руках нового софийского автора летопись приобретает значительно более систематический характер. Краткие записи по годам уступают место поденным записям, отличающимся исключительной подробностью. На последней странице летописи ее автор сообщает об отъезде в Москву высшего новгородского духовенства летом 1572 г. Возможно, что после отмены опричнины летописец, занимавший какой-то официальный пост в Софийском доме, был отозван в Москву, после чего работа над летописным сводом прекратилась. Послепименовская летопись (1570—1572 гг.) представляет, пожалуй, самую ценную часть Новгородской второй летописи. Однако использование ее сильно затруднено вследствие неудовлетворительного издания этой части летописи. Поскольку листы летописи были основательно перемешаны, издатели неверно датировали некоторые ее записи. Так, обширные записи за 10—26 июня 1572 г. они отнесли к 1571 г. и поместили вслед за записями 13 октября 1570 г.— 15 июня 1571 г. В указанных записях 10—26 июня названо имя Кирилла (архиепископ с декабря 1571 г.) и описан приезд царя в Новгород (июнь 1572 г.). Продолжая пименовскую традицию, летописец не меняет прежнего лояльного отношения к Москве и к опричнине Грозного. Он верноподданнически называет опричнину «государевой светлостью», обходит полным молчанием события, связанные с опричным погромом, поразительно бесстрастно повествует о том, как опричники травили медведями новгородских дьяков. Послепименовский летописец, составлявшийся в период господства в Новгороде опричных порядков в 1571—1572 гг., сообщает множество ценных фактов относительно внутренней истории опричнины. Новгородская третья летопись («Летописец Новгородский вкратце церквам божиим») является поздним сводом, составленным во второй половине XVII в.. Наряду с историей церковного строительства в Новгороде в текст ее включены отдельные записи и повести мирского содержания. Одна из повестей посвящена опричному разгрому Новгорода. Эта повесть, а также прочие записи о времени опричнины составлены были спустя много лет после смерти Грозного. Они носят полемический характер, и к ним необходимо подходить критически. Послания Курбского к старцу Васьяну подробно исследованы нами и датированы в специальной статье. |
