Но это меня не заинтересовало. Почему-то я обошёл гостиницу и двинулся в направлении чашеобразного камня, стоящего без какого-то видимого основания. Но из маминых рассказов я помнил, что сдвинуть его невозможно никакими способами.

Вообще меня не должно было интересовать капище. Просто по той простой причине, что у родовичей способности передавались либо по женской линии, либо по мужской. То есть от женщины только к дочерям, а от мужчины только к сыновьям. У меня же семья была смешанная: папа — наполовину тохар, а мать — из родовичей. Соответственно и сил последних я унаследовать не мог.

Правда, я всё равно помнил, что для своего огненного шторма в долине использовал далеко не только свой источник. Мне в тот момент показалось, что я выкачивал энергию из самого ближайшего ко мне разлома.

Ещё не дойдя до капища, я замер.

«Вот этого я точно не должен был увидеть!»

Это очень похоже на то, как нагретый воздух видится над горячим песком в пустыне, создавая впечатление зыбкости реальности.

Я подошёл ближе, почти вплотную, и, не задумываясь о том, что делаю, протянул руку, коснувшись пальцами марева.

— Хи-хи, — раздался нежный голос, больше похожий на звон колокольчиков. — Щекотно.

Отдёрнув руку, я захлопал глазами. Никогда не слышал, чтобы в разговорах о капище упоминались духи дев или что-то подобное. Демоны тоже не стали бы хихикать и говорить, что им щекотно, а попытались бы отхватить руку по плечо, а желательно заглотить целиком.

— Ты кто? — спросил я, чувствуя странное волнение в груди, которое было вызвано не магией, наполняющей источник, а силой иного плана, хоть в чём-то и похожей на привычную силу огня.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — хихикнул в ответ голос, а затем стал чуть более серьёзным. — Хотя ты и так гораздо старше, чем выглядишь, хи-хи. Но ты можешь ко мне приходить, раз такой любопытный, — голос стал немного заискивающим, а ещё в нём зазвучали нотки соблазнения. — Посмотрим, чего ты стоишь.

— Вить, поехали! — раздался голос матери, и я обернулся. — Ты чего там застрял?

— Иду! — ответил я и снова перевёл взгляд на камень. — Обязательно вернусь, — пообещал я той, что хихикала. — Если это поможет мне в грядущей битве.

— Битва, хи-хи, — отозвался голосок, прозвенев приятной трелью. — Она никогда и не заканчивалась. Лишь повышаются ставки.

И всё. После этого голос пропал. И я почувствовал некоторое опустошение. Хм, интересно. Ладно, разберусь позже.

— Созидания тебе, дух, — сказал я на прощание.

И, несмотря на корявость фразы, что я ещё мог пожелать духу? Здоровья? Успехов? Спокойствия? Денег?

Пока я шёл к карете, на которой будут возвращаться мать с сестрой, ироническая улыбка блуждала на моих губах. Я перечислял в уме всю ту нелепицу, что можно было пожелать духу.

— Ну ты чего там застыл? — окликнула меня Ада. — Неужели капище приняло тебя?

— А тебя? — уточнил я, хотя уже по выражению маминого лица знал, что ничего не вышло.

Сестра расстроенно покачала головой. И я решил не расстраивать её.

— Видимо, настроения у духов нет, — ответил я и запрыгнул на Резвого, который на этот раз даже не дёрнулся подо мной.

— Ого! — сестра округлила глаза и сейчас снова стала похожа на маленькую девочку пяти лет, которую я дразнил и донимал всего каких-то восемь лет назад. — Ты своего монстра смог приручить⁈ Ничего себе, Витька! Ты — молодец!

«Ну, файербол в лоб кого хочешь усмирит», — подумал я, но вслух этого не сказал.

— Ко всем просто нужен свой подход, — заметил я и усмехнулся.