— Хочу просить вас составить программу для занятий моей сестры, — потом подумал, улыбнулся и добавил: — Нет, если уж совсем на прямоту, то вы — самый лучший тренер по физической культуре, поэтому я хотел бы просить вас заниматься с моей сестрой.

— Комплимент засчитан, — улыбнулся Геркан. — Ещё десять подходов по сто раз, и твоя харизма вырастет процентов на пятьдесят, — тут я не удержался и хохотнул. — А, если серьёзно, то не могу. Я бы и рад, честно. Мне только в радость заниматься с молодыми людьми, чтобы они себя не травмировали, а гармонично развивались. Но пойми, после того как Собакин сошёл с дистанции, на меня повесили кураторство, а это вообще ни разу не весело. Столько отчётов в жизни своей не писал.

— Понимаю, — я кивнул. — Но у меня самого знаний просто не хватит.

— Слушай, программу я тебе распишу, — пообещал мне Валерий Александрович. — Тут проблем нет. Тем более, это девочка пятнадцати лет. Ей много вообще не надо. Никаких нагрузок на суставы. Там, в основном, гибкость и икры, — он посмотрел мне в глаза. — Знаешь, почему икры?

— Почему? — спросил я, подыграв преподавателю.

— Потому что икры — это второе сердце! — ответил он. — Давай, я тебе в течение пары дней набросаю, хорошо?

— Да, без проблем, — согласился я. — Благодарю от всей души.

— Только ты учти, — напоследок сказал мне Геркан. — Тренироваться тебе придётся с ней до пар, а потом после. Так что смотри сам, потянешь или нет.

— Потяну, — ответил я. — Ради сестры потяну.

А про себя подумал, что Ада должна уметь дать отпор на любом уровне. Я больше не хочу узнавать, что она умирает.

И сразу после этого я потопал к сестре. В холл ко мне она вышла грустная и даже слегка подавленная. Но первое, что сказала, увидев:

— Извини за вчерашнее, Вить. Я, правда, очень расстроилась, — и обняла по привычке за шею.

— Да я понял, там вон штук десять садовников твоё расстройство устраняют, — ответил я, но тут же подумал, что зря.

Однако сестра ответила улыбкой, хоть и грустной.

— Я теперь тут, как привидение какого-нибудь мрачного замка, — сказала она. — От пар отстранена, решают вопрос об отчислении или переводе. Куратор со мной не разговаривает. Говорят, что я её прям очень сильно расстроила. Ну, а у меня, считай, домашний арест. Из комнаты мне можно только сюда — на встречи и в библиотеку. Всё.

— Ну, кстати, завтра у тебя будет возможность выйти отсюда, — пообещал я.

— Да, круто! — Ада едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши по детской привычке. — А когда? Куда?

— В пять утра. На тренировку, — ответил я и кивнул почти церемониально. — Готова?

Сестра по обыкновению ударила кулачком мне в грудь, но сказала:

— Да я уже на всё согласна. Лишь бы в четырёх стенах не сидеть. Спасибо, что заботишься обо мне.

— Слушай, — я вспомнил, что у меня есть ещё необходимость исправить одну свою ошибку, — а не знаешь, как можно извиниться перед женщиной за пропущенную, по объективным обстоятельствам, разумеется, встречу? А?

— Ви-итя! — Ада сверкнула глазами. — Да неужто? Ты девушку со свиданкой прокатил?

— Нет, — ответил я. — Бери выше — библиотекаршу.

— Ого! — хохотнула Ада. — Теперь тебе точно крышка.

— Ну, может быть, можно что-нибудь придумать? — притворно плаксивым тоном спросил я. — А то ж мне и правда кирдык.

— Ладно, — махнула миниатюрной ручкой Ада. — Услуга за услугу. К пяти утра что-нибудь придумаю. Но до этого времени не попадайся ей на глаза, понял?

— Понял, — кивнул я.