— Ты что-то хотела? — спросил Тагай, глядя на девушку, почему-то одетую в гражданское.

— Да я услышала у вас тут звуки, вспомнила, что Константин из столицы, зашла напомнить, что с сегодняшнего дня отменили домашний, так сказать, арест, и все местные могут ночевать дома, — потом она посмотрела на наши лица и перемотанные ладони. — У вас всё хорошо, мальчики?

— Ого! — Костя вскочил, радуясь, на мой взгляд несколько преувеличенно. — Домой можно! Это круто! Спасибо огромное, что сообщила!

Зорич пожала плечами и ушла. Мы чётко услышали её удаляющиеся шаги.

— Так вот почему в общежитии стало так тихо, — проговорил я. — А то уж думал, что все вымерли.

А сам подумал, что всё-таки в общежитии обсуждать столь серьёзные вещи, о каких мы говорили сейчас — не только неудобно, но и опасно. Тут есть немало тех, кто может подслушать, а это для нас равносильно смерти. Не стоит подставляться на ровном месте. А что это значило?

Вкупе с тем, что теперь на ночь в общежитии оставаться было необязательно, это означало, что мы для наших нужд мы могли снять какой-нибудь небольшой особняк. Там проводить свои собрания и планировать действия. Ну или купить портативную артефактную глушилку, что по стоимости равнялась аренде особняка за несколько месяцев…

Но для начала необходимо было решить все вопросы с сестрой. Оставить её одну в общежитии я тоже не мог. Но и взять с собой было бы проблематично, потому что, например, оставить её одну в столичном особняке представлялось мне равным катастрофе. Но я подумал, что решу этот вопрос позже. Сейчас нужно было разобраться с текущими проблемами.

— Ты пойдёшь сегодня домой? — спросил я у Кости.

— Да нет, как-то не собирался, — ответил он, и тут его лицо озарилось, но пока говорить он не стал, видимо, подбирал слова.

Зато продолжил говорить Тагай.

— Так вот, я смогу прощупать практически любого человека, причём, не только на встрече Игоря Вениаминовича, но и на любой другой, — проговорил он. — Но это в том случае, если на нём не будет какой-нибудь ментальной или артефакторной защиты.

— Это само собой разумеется, — ответил я. — Ну что тогда, отбой? Я предлагаю спать, так как завтра будет много дел.

— Я вот что забыл сказать со всеми этими нашими серьёзными разговорами, — улыбнулся Костя. — Отец сказал, что панцири — это, конечно, ценно, и порошок из них на вес платины, а то и бриллиантов. Но они очень хорошо подойдут, чтобы сделать качественную защиту. Причём, не только для нас, — Жердев посмотрел на свои руки. — Но и для тех, кто нам дорог. Я бы для него сделал. Ты, Вить, для сестры, брата, родителей. Тагаю тоже наверняка есть, кому сделать.

Я сразу же прикинул, что качественная защита в нашем деле просто необходима.

— Хорошо, — кивнул я, — полагаю, нам надо будет проработать этот вариант. Качественная защита получится?

— Лучшая, но… — ответил Костя и замялся. — Но тогда панцирей недостаточно. Нужна ещё паутина. Причём, того же самого паука. Сможем достать?

— С этим будут трудности, — честно ответил я. — Но возможность такая имеется.

— Ну что ж, — улыбнулся Жердев. — Вот тогда и вписываем это в наши планы: сходить за паутиной, чтобы усилить собственную защиту. Деньги деньгами, но жизнь и здоровье родных дороже любых денег.

* * *

Александр Сергеевич Ермолов сидел в своём кабинете гарнизона Коктау, где он был до этого всего-то пару раз, и размышлял о том, как несправедливо с ним обошлась жизнь. Главное, что он смог понять, его подставили.

Он смотрел в окно на горы, усыпанные этим отвратительным снегом, и думал.