— К сожалению, нет, — покачал я головой. — Это родовой амулет. Практически бесценный. Сковырнуть оттуда камень, как вы понимаете, не получится.

— Понимаю, — Игорь Вениаминович покивал. — Ничего страшного. Наши поиски немного усложнятся, но будем искать.

— Узнать бы, что за минерал такой и где его добывают, — осторожно высказал я собственные хотелки.

— Я поищу, поищу, Виктор, — пообещал мне Игорь Вениаминович. — У меня есть справочники по разным минералам… Но пока даже я в некотором недоумении…

Потом мы ещё немного посидели, допили чай.

— Кстати, — спросил Костин отец, перед тем как встать из-за стола, — когда собираетесь за паутиной?

— Не раньше, чем через три недели. Проблемы с доступом к месту, — честно ответил я.

— И всё равно три недели — это быстрее чем добраться на Мадагаскар и обратно, пошутил Игорь Вениаминович и больше не стал акцентировать внимание на этом вопросе. Моего ответа ему хватило.

Мы допили чай и вернулись в общежитие.

* * *

— Ребят, — сказал я друзьям около входа, — я к Аграфене Петровне, скоро буду.

— Что-то не так с самочувствием? — обеспокоились друзья.

— Нет, контроль состояния после случая с капищем. Иногда бегаю на проверку, — схитрил я. Объявлять о цели своего визита не стал. Мало ли, как к просьбе отнесётся сама Аграфена Петровна.

Друзья ушли в общежитие, а я направился в лечебный корпус.

Там достаточно быстро нашёл Аграфену Петровну. На удивление, она была на месте и ничем критическим занята не была. Поэтому сразу усадила меня перед собой на стул и внимательно выслушала. Но перед тем, только увидев меня, она встрепенулась:

— Витя! Что-то случилось? Тебе плохо? Нужны лекарства? Давай, я посмотрю, что с тобой не так!

— Нет, нет, нет! — поднял я руки ладонями вперёд и усмехнулся. — Сегодня я в порядке. Вообще не по поводу себя пришёл. По другому вопросу.

— По какому? — переспросила она.

— Мы вчера были на открытии дендрария…

— Да-да-да, — проговорила Аграфена Петровна. — Вся столица сейчас гудит. Чем там дело закончилось? Расскажи, а то я не в курсе.

— Я не по этому поводу сейчас пришёл, да и подписка на мне о неразглашении, — снова усмехнулся я, но на этот раз невесело. — В дендрарии мы познакомились с бабушкой курсанта Артёма Муратова. Мне показалось, что ей совсем худо. Она не ходит. Он её возит в кресле. И вот я хотел узнать: можно ли как-то её поддержать, помочь?

— В смысле, поддержать? — Аграфена Петровна буквально изменилась в лице, когда услышала имя графини. — Феодора Муратова, если уж на то пошло, — графиня, — сказала она. — И у неё явно есть деньги на лечение.

— Да, это понятно, — ответил я. — Но деньги деньгами, а отношение… даже у вас к ней очень специфическое. Из-за некоторых событий вокруг семьи, как будто там все сплошь предатели. Артём — это член моей пятёрки. Причём парень хороший. И сама по себе графиня — очень приятная женщина.

Бабичева покачала головой, на мои слова, а я продолжал:

— Мне кажется, что именно травля, именно давление общества подкосили её здоровье. И нервы, которые из-за всего этого сдают, тоже влияют на физическое состояние. Так что это просто моя просьба. Как говорится, не в службу, а в дружбу. Если нужно, я оплачу все расходы сам. Скажем так, деньги у меня есть. Может быть, вы могли бы под каким-то предлогом просто осмотреть графиню?

— Виктор, — проговорила Аграфена Петровна после некоторого раздумья.