Наблюдавший за этой сценой Ладислас подошел ближе и насмешливо блеснул глазами. Потом, словно удивляясь, что Алексей так невнимателен к главному, разбойник ухмыльнулся и распахнул дверцу экипажа.

— Твой пленник тут, княже, — сказал он, указывая пальцем внутрь. — Соперник связан, точно гусь, которого будут жарить. Точь-в-точь как ты этого пожелал. Больше он не причинит тебе беспокойства.

— Превосходно! — радостно воскликнул Алексей. Ощущая ужас, смешанный с отвращением, Зинаида неожиданно резко рванулась и, освободившись от руки Алексея, сильно толкнула его в грудь. Он неловко попятился, и боярышня, не теряя ни секунды, взобралась в темный экипаж. Князь успел только выкрикнуть приказ, чтобы конные подъехали ближе и охраняли дверцу, потом заторопился следом за Зинаидой и снова схватил ее за руку. Та же со стоном отчаяния рухнула на колени перед лежавшим на сиденье полковником. Он был без сознания.

При виде этого безжизненного тела Зинаида страшно испугалась. Тайрон лежал на боку. Запястья и ноги у него были крепко связаны кожаными ремнями и пеньковой веревкой — должно быть, для верности, чтобы уж совершенно лишить его всякой возможности сопротивляться, когда он придет в себя. Все эти предосторожности, как ни странно, утешили Зинаиду. Ведь они означали, что Тайрон жив.

Испугавшись, что он тяжело ранен, девушка сунула руку ему под рубашку и провела по груди. Она воспрянула духом, не найдя никаких признаков ранения. Но в следующий миг тревога вновь вернулась и превратилась в настоящую панику: запустив пальцы в его взлохмаченные волосы, Зинаида нащупала большущую кровоточащую шишку. Подняв руку к лицу, она в ужасе уставилась на свои пальцы. Что-то темное влажно поблескивало на них.

— И это только начало, — кольнул Алексей, заметив ее волнение. Он упивался своей властью. Теперь, когда англичанин у него в руках, он заставит дерзкую девчонку молить о прощении. О, она очень скоро станет валяться у него в ногах! Князь предвкушал, как будет постепенно расправляться с полковником, пока Зинаида не превратится в дрожащее покорное существо. — Успокойся, моя дорогая, твой драгоценный полковник еще жив, но очень скоро он станет молить о смерти.

— Вы не можете винить его за мой проступок! — вскричала Зинаида и, вырвав руку, круто повернулась к Алексею с полными слез глазами.

— О нет, как раз могу, дорогуша, — почти ласково заверил ее Алексей и пожал плечами.

Экипаж тронулся. Луна светила достаточно ярко, и в ее серебристом сиянии князь мог видеть, как блестят от слез, темные глаза Зинаиды и струятся по бледным щекам тонкие ручейки. Особенно досадно было то, что она искренне сочувствовала этому английскому полковнику, тогда как по отношению к нему, благородному русскому князю, не ведала никакой жалости. До сих пор нос у него болел от малейшего прикосновения, не говоря уже о шишке на лбу, которая так портила его аристократические черты.

— Полковник Райкрофт съел мое лакомство, и за это я заставлю его дорого заплатить. — Самодовольно ухмыляясь, Алексей склонился к девушке: — А ты, прекрасная Зинаида, станешь наблюдать за всем этим. Это будет частью твоего наказания.

Глаза ее сделались холодными от ненависти.

— Твое лакомство, Алексей? А я-то думала, ты берег меня для Владимира.

Алексей пригладил усы и презрительно фыркнул:

— Конечно, я мог предоставить твоему мужу возможность быть первым, но, с другой стороны, мог поступить и иначе.

Зинаида проглотила готовое сорваться с языка оскорбление. Ее слова могли еще сильнее разозлить князя. Ей было противно даже находиться рядом с этим человеком.

Поэтому, встав с пола, Зинаида осторожно приподняла голову Тайрона и положила ее себе на колени, не думая о том, что может испачкать платье кровью.