– Все еще с Конни? Потому что если нет, я хочу ее телефон.

– Все еще с ней.

– Я решил, что если ты ей приглянулся, то могу приглянуться и я.

– Полагаю, она заглядывается на других, но я ее в этом не особенно виню. Ну а ты как?

– Я теперь диабетик, вот мои главные новости. Просто принимаю таблетки. И сладкое мне нельзя.

– По‑моему, ты отощал.

Эллиот пожал плечами:

– Мы теперь старые люди, Билл.

– Я знаю, теперь многие пьют гормоны роста, клянусь.

Эллиот пожал плечами. Все равно перед каждым маячит смерть.

– Так чем мы займемся сегодня? – поинтересовался он.

Взгляд Марца стал ласковым: похоже, он всматривался в глубь пещеры своего воображения. Там обитали разные существа: чудовищные желания, извивающиеся схемы, окаменевшие воспоминания.

– Я хочу в ближайшее время сыграть на повышение, и мне понадобится небольшая помощь.

– Когда?

– Скоро. Думаю, начнем в понедельник вечером.

– Действительно скоро. Кто в игре?

– «Гудфарм». Я в нее по‑крупному вложился. Теперь я в минусе миллионов на триста.

– Серьезная позиция.

– Они сильно упали, на тридцать процентов.

– Серьезная дыра. Видимо, у них была красивая легенда. Какая‑нибудь перспективная штука в производстве.

– Так и есть. Вернее, так и было. Потом случилась утечка, и какие‑то ребята из Китая их опустили. Сделали много быстрых продаж. А мне не нужны быстрые продажи, мне нужно, чтобы цены пошли вверх.

Эллиот кивнул.

– Я хочу провернуть это дельце и потом сбыть все с рук, Эллиот. У меня Конни, у меня проблемы со здоровьем, я хочу уладить эту маленькую неувязку, уйти на пике и уступить место молодым ковбоям.

– Как я тебя понимаю. А общая капитализация какая?

– Миллиардов тридцать.

Эллиот помычал что‑то себе под нос.

– Думаю, мы сможем сдвинуть рынок четырьмя сотнями миллионов, – предположил Марц.

– У меня сейчас нет столько. Можем утром кое‑что скинуть.

– События развиваются быстро.

– Напомни‑ка цифры? – попросил Эллиот. – Я не следил.

– Пока пляшет вокруг тридцати одного пункта. Я хочу, чтобы цена поднялась до сорока пяти, согласен на сорок три. Я бы хотел, чтобы мне помогли начиная с тридцати четырех, в самом начале, а на тридцати восьми можешь соскочить, идет?

– Я бы предпочел войти на тридцати двух и выйти на тридцати пяти‑тридцати шести.

Марц улыбнулся:

– Так и знал, что ты это скажешь.

– Я знал, что ты знаешь.

– Ладно, отлично. Тридцать два на входе, тридцать шесть на выходе.

– Еще что‑нибудь хочешь мне сказать? – осведомился Эллиот.

– Приготовь деньги. И приготовься к ночным торгам. Нам придется драться с шайкой китайских ублюдков, которые ничего не заметят, пока не начнутся их обычные часы торгов.

– Объемы, темпы?

– Я дам тебе знать, как пойдут дела. У меня пока еще не все фрагменты головоломки встали на свои места.

– Но встанут? Не откладывай объяснение до нашей следующей встречи, потому что если я действительно начну аккумулировать средства…

– Я все собираю вместе. Не волнуйся.

– Я слишком стар, чтобы волноваться. Я просто умственно мастицирую.

– Мастурбируешь?

– О нет, это было бы как раз очень даже неплохо. Я сказал – мастицирую. То есть пережевываю.

Собеседники поднялись и побрели по песчаной дорожке между рядами шестифутовых сосен.