— Рядовой Перссон? — спрашивает Графт, неспособный задать более сложный вопрос.

— Храни нас всех Господь, — произносит Олл.

Темнотравье шевелится и шелестит.

Налетает ветер, такой горячий, как будто неподалеку открылась дверь печи.

Раскат грома. Так это слышит Хеллок.

— Что за долбанная дерьмовая стрельба… — выхватывая изо рта сигарету, начинает он, обращаясь ко всем, кто его слышит. Прямо пред ним рядовой Рейн. Внезапно тот превращается в силуэт, как и трубы со шпилями по ту сторону реки — черные очертания на фоне неба, которое стало белым, словно превосходящий норму рассвет, словно долбанная зарница, которая при этом яркая, как обычная молния.

Хеллок не знает, что произошло, но он уже чувствует, что это самое плохое из того, что ему когда-либо придется пережить.

Он ошибается.

Небо над Нумином взрывается. Браэллен и Андром вскакивают, вырываясь из режима отдыха. Они молчат, поскольку говорить еще фактически не о чем, однако вынимают оружие, не дожидаясь указаний капитана Дамокла.

Это взрыв на большой высоте, или на низкой орбите. Множественные взрывы. Накладывающиеся друг на друга — это становится ясно мгновением позже, когда вспышки разделяются и начинают мерцать, словно стробоскопический источник света. Огонь расцветает внутри огня, который находится внутри огня.

— Мы только что потеряли корабль, — говорит Андром.

— Это был не один корабль, — поправляет капитан Дамокл.

— Вы это видели? — восклицает капитан Фрасторекс. — Видели?

— Я видел, капитан, — откликается сержант Анхиз.

Небо к западу от их лагеря покрыто световой рябью, как будто кто-то ведет светящуюся сферу за шелковым занавесом. Звучит рык, продолжительный грохот, который, кажется, исходит из космоса, и не похоже, что он собирается прекратиться.

— Поднимай людей! — кричит Фрасторекс.

Вокс накрылся. Всякий раз, когда Фрасторекс пытается активировать канал, в шлеме раздаются странные шипящие и кашляющие звуки. Это вопли?

Это… пение?

— Поднимай людей, готовность! — повторяет он, а затем с грохотом бежит через расчищенный участок к области, назначенной для 111-й. Экриту тоже нужно привести своих людей в движение. Что-то происходит. У Фрасторекса не было настолько плохого предчувствия со времен перестрелки на Каволоте V. Экриту нужно быть наготове, что бы это ни оказалось.

Странный ветер колышет деревья, заставляя их шелестеть. Ветер теплый и сухой. Такое ощущение, что это выдох чего-то злобного.

— Экрит! — кричит Фрасторекс.

На равнине ниже леса поднимаются даже Несущие Слово. Фрасторекс видит, как они строятся. Видит, как собираются их подразделения Армии. Это хорошо. Чертовски хорошо. Гораздо лучшая выучка, чем он ожидал от XVII-го, учитывая их репутацию диких берсеркеров. Гораздо более быстрая реакция.

Хорошо. Хорошо, если так. Они все готовы, готовы встретить это. Единые, словно один. У него радуется сердце.

Они смогут вместе встретить это, чем бы оно ни было.

Информационный шок убивает сервера Ула Кехала Хесста.

Убивает не так моментально, как сорок шесть модераторов данных в окружающих его когитационных колодцах, но разрывает и поджаривает ключевые отделы церебральной архитектуры. Это повреждение мозга, которое невозможно восстановить и от которого он никогда не оправится. Синаптические соединения выгорели, словно испорченная проводка. В лобной доле начинается мозговое кровотечение.

Он продолжает стоять.

Через наносекунду после волны информации на орбитальную Сторожевую Башню обрушивается свет.