Мы вернулись в мою квартиру, чтобы смочить пересохшие на нервной почве глотки.

– Надеюсь, он у нее приживется, – виновато пробормотала Мероу, словно мы только что продали этого крысеныша меховщику.

– Конечно, приживется, – заверила я бодро. – Теперь Белладонна тебя простит, и Горацио, может быть, простит меня, а Люцифер погуляет на просторе. Хочешь цитрусовый маффин?

– Хорошая булочка не повредит в любой ситуации, – согласилась она и откусила кусочек. – Ого! Это что, новое изобретение Джейсона?

– Он постоянно придумывает что-то новенькое, – кивнула я. – В этот добавлена цедра апельсина. Он сам делал цукаты. У паренька все задатки превосходного пекаря. Конечно, через несколько лет мне придется его отпустить: ему еще надо как следует поучиться. Но пока он еле-еле справляется с чтением и письмом, а кроме того, может в любой момент вновь сесть на иглу. Он сам признавался, что вечно влипает во всякие истории.

– Плохие мысли материализуются, – хмыкнула Мероу – Может, все еще и обойдется. Что ж, кекс был превосходный. Благодарю за угощение и за избавление меня от Люцифера.

– А тебе спасибо за салат, – искренне поблагодарила я.

Мероу отправилась назад в «Пещеру Сивиллы» – свою лавку колдовских вещиц. У входа там выставлена бутылка с крошечной куклой внутри и надписью «Подарок из Кум», это очень смешит профессора. Я все собираюсь расспросить его – почему. Искатель истины может приобрести в магазинчике все что угодно: овечью лопатку для гадания, травы, руны, сборники заклинаний, оккультные украшения, святую воду из самых разных источников, маленькие статуэтки всех возможных божеств, египетские масла, благовония и карты таро. Кроме того, они могут полюбоваться на Белладонну – мех у нее такой черный, что, кажется, поглощает свет. Кошка любит лежать в витрине, привлекая взгляды прохожих тем, что поигрывает кельтскими амулетами или, под настроение, напускает на себя таинственность. Приверженцы оккультизма верят, что, если, входя в магазинчик, погладить Белладонну, это принесет удачу. Я заметила, что многие посетители охотно разговаривают с кошкой, словно она – это Мероу. Допускаю, что при определенных обстоятельствах это может быть справедливо. С колдуньями никогда ни в чем нельзя быть уверенным, как, впрочем, и с кошками.

Я убрала посуду со стола и снова взялась за Джейд Форрестер. Она все больше увлекается научной фантастикой. И это у нее неплохо получается, если не цепляться за всякие детали и не задаваться вопросами, откуда у них взялся межпланетный корабль и как он работает. Но вот как писательница сведет вместе Эйвон и Роя, раз они питают взаимную ненависть и категорически отказываются признавать, что созданы друг для друга? Нет, просто представить себе не могу! Я глотала страницу за страницей, запивая очередной чашкой кофе. Горацио соскочил с дивана и обнюхал все места, где остались следы лапок Люцифера, чихнул, потом запрыгнул на стол и позволил мне почесать у себя за ушами.

– Он ушел, – поспешила я утешить кота. – Труди взяла его к себе.

Горацио снова чихнул, словно желая высказать свою благосклонность к Труди. Затем устроился рядом с моей книгой, подобрал под себя лапы, так что стал похож на батон хлеба, и замурлыкал. Дождь за окном, мурлыканье кота и Джейд Форрестер помогли мне скоротать время до пяти часов, когда на пороге моего дома возник Дэниел. Он позвонил, хотя у него был свой ключ. Когда он вошел, я заметила рюкзак на его плече.

– Вот, подумал, ты не будешь против, если я оставлю здесь кое-какую одежду и вещи, – объяснил он. – Вдруг я снова заявлюсь, как в прошлый раз, вонючий, словно помойка, и мне нужно будет оказать первую помощь.