Словно устыдившись своего внезапного порыва, Механик торопливо запахнул куртку обратно и схватился за застежки. Его пальцы дрожали. Призвав на помощь все самообладание, Маргарет встала и, сделав пару неуверенных шагов, приблизилась к нему вплотную, положив руку на плечо.

— Вам лучше вернуться… — Он негодующе покачал головой. — Вы слишком слабы. Я прошу прощения за то мерзкое зрелище, что вы были вынуждены увидеть. Не знаю, зачем я это сделал.

Маргарет проигнорировала его слова. Повинуясь внезапному порыву, она обняла ученого. Механик напрягся, возможно, от причиненной боли, но разрывать контакт не стал.

— Я прошу прощения, — повторил он. — Иногда на меня что-то находит и я начинаю себя жалеть.

Тон его голоса был подчеркнуто сухим, но то, как он касался Маргарет, помогая ей снова лечь, свидетельствовало о том, что он был тронут ее поступком.

— Что вы теперь думаете обо мне? Я ужасный человек?

— Жизнь обошлась с вами очень жестоко.

— Это вы еще не видели меня без маски и очков. Мое лицо способно напугать кого угодно… — он вздохнул. — Я знаю, что меня нельзя назвать нормальным не только из-за внешности. Моя болезнь здесь, — он постучал указательным пальцем по голове. — Я психопат и наркоман. После стольких-то лет боли… Прежде я не решался признать это. Сейчас мне стало легче — одна из цепей, сковывающих мою личность, разорвана. Вы первый человек после дочери, который осмелился подарить мне дружеское объятие. Спасибо вам, Маргарет.

— Я и представить не могла, что «Искусственная жизнь» может быть… — она замялась, подыскивая нужные слова.

— Вживлена в тело, — подсказал Механик. — Да, в общей сложности аппарат заменяет собой тридцать два процента моего организма. Без него я умру через пятнадцать минут. Он постоянно очищает мне кровь, выполняет функции почек, печени… Просто чудо, что пищеварение у меня осталось собственное. Существовать на витаминно-белковой жидкости было бы ужасно, но лучше не углубляться в эту тему, — пробормотал ученый.

— Спасибо, что рассказали мне о дочери. Теперь вас легче понять.

— Что тут скажешь: я любил ее, — он пожал плечами. — От Анны мне остались в наследство три вещи: драгоценные воспоминания, тускнеющие со временем, фото, сделанное незадолго до болезни и музыкальная шкатулка, которую я собирался подарить ей на день рождения. Возможно, не все потерянно и я еще вручу ее? — он хрипло рассмеялся.

Маргарет стало не по себе, но ученый резко оборвал смех и посмотрел на нее.

— Вы, должно быть, по-прежнему недоумеваете, зачем я все это вам рассказал?

— Наверняка есть веская причина.

— Верно, — согласился Механик. — Моя дочь умерла, но я по-прежнему не теряю надежды. То, что раньше было невозможным, может стать реальностью. Когда-нибудь мне удастся в точности воссоздать вибрацию Анны, и я верну ее к жизни.

— Но это настоящее безумие!

— Вот как? — он хмыкнул, ничуть не удивленный ее реакцией. — А что мне помешает?

— Даже если вы создадите ее копию, то это не будет ваша дочь. Вы вернете ее тело, но не личность.

— Именно поэтому я не тороплюсь. Мне нужно вернуть ее душу. Я точно знаю, что она где-то там, — он задрал голову, словно ожидал увидеть вместо белого потолка звездное небо. — Она не могла исчезнуть.