– Котогый из домов? – спросила Пигаль, забирая коня Элпью.

– Один из трех законченных. – Взгляд Элпью метался с фигур на Пигаль. – Синяя парадная дверь.

– Синяя пагадная двегь? Но он же пгинадлежит сэгу Клодесэти Суиннегтону.

– Может, он его продает?

– Au contrair, ma petite. Он только что купил эттот дом. Сейчас он уехал в Италию по делам пгавительства. Как газ сегодня утгом он отбыл на побегежье. – Пигаль передвинула слона на другой конец доски. – Шах!

Элпью уставилась на доску. Защитилась королевой. Пигаль некоторое время в молчании смотрела на доску, потом сдвинула свою ладью на две клеточки.

– И мат, моя догогая Элпью. Коголь умег. Игга окончена.

Элпью в изумлении рассматривала доску. Пигаль, несомненно, выиграла. Победительница поднялась, потирая руки.

– Так что мы будем есть?

Элпью встала и машинально сделала реверанс, прежде чем отправиться на разведку в буфетную и кладовку. Пошарила в холодном буфете. Что же происходит? Какую игру затеял сэр Питер? Она понимала, что графиню надувают, но как это доказать? Элпью подпрыгнула, когда из‑за банок появился кот. Он облизывался. Явно нашел масло.

В кладовке обнаружились голубь и продукты для теста. Значит, вот и ужин. Пирог с дичью.

Ощипывая, разделывая, отбивая, замешивая тесто, Элпью усиленно размышляла.

Что, если сэр Питер был тем самым таинственным мистером Роем и у него, как и у его загадочной жены, денег куры не клевали? Возможно, он действительно купил этот дом, прежде чем Клодесли Суиннертон отбыл в Италию. Возможно, он действительно разбогател в Индиях – до него это многим удавалось. Возможно, на этот раз его безумные затеи принесли кучу денег.

Элпью с содроганием обезглавила птицу. Если сэр Питер был мистером Роем, тогда какое участие он принимал в убийстве Бо? И даже хуже – Бетти.

Умиротворяющий запах жарящегося лука разнесся по всему дому, в конце концов заманив на кухню и Пигаль. Она присела на высокий табурет и улыбнулась Элпью.

– Ты готовишь лучше, чем Азиз. – Она глубоко вдохнула смешавшиеся ароматы лука, подливы, пекущегося теста и трав. – Эшби очень повезло.

Элпью посмотрела на нее.

– Почему вы никогда не называете ее по имени?

– Все очень пгосто, милочка. – Пигаль смахнула с лифа кошачью шерсть. – Ее зовут Анастасия. В Англии все настаивают на уменьшительных именах. Когда она была ребенком, ее называли Нэсти. Этто ей не нгавилось.

Элпью рассмеялась. Как это похоже на ее госпожу!

– Я очень за нее волнуюсь, – призналась Элпью, беря деревянную ложку и помешивая в ближайшей кастрюле. – Я должна ее защитить.

– Этто без слов ясно, Элпью, догогая, – скривилась Пигаль. – Все этто знают. Именно поэтому этот ее кошмагный недомегок муж так тебя боится.

– Что же нам делать? – Элпью сообразила, что ее слезы капают прямо в соус.

Пигаль сходила в буфетную и принесла бутылку «Спуманти». Сорвав фольгу и сняв с пробки проволочный каркас, она слегка встряхнула бутылку.

– Элпью!

Та обернулась как раз в тот момент, когда Пигаль вытащила пробку, забрызгав стол пеной.

– Когда я нахожусь гядом с эттим charo‑gnard, я стагаюсь газвеселиться, вспоминая, что по‑фганцузски его имя означает «пердеть».

– Питер?

– Oui, peter – пердеть!

Элпью улыбнулась сквозь слезы.

– Не волнуйся, мое милое дитя. Если что‑то пгоисходит, что‑то плохое, вместе мы ее спасем. Я в эттом не сомневаюсь. Но сначала мы должны поесть.