– Если кто‑нибудь сейчас войдет и увидит нас, мы скажем, что обратились в мусульманство и творим молитву. – Взяв кольцо с бриллиантом, Элпью занялась тем же, чем и графиня до этого – стала проверять, настоящие ли камни. – Где вы это взяли? – Послышался страшный треск – один из ее зубов не выдержал соперничества с алмазом. – Ох!

Графиня указала на банку.

– Стояла в буфете Годфри.

Элпью принялась засовывать ценности назад.

– Тогда лучше им лежать там, когда они вернутся.

– Они! – простонала графиня. – Ты же не думаешь?…

Элпью воздержалась от новых пренебрежительных высказываний в адрес сэра Питера.

– Просто так надежнее. – Она пошла в буфетную поставить банку. – Она была в глубине? Я права? Спрятанная за другими.

Графиня, встав на пороге, показала.

– Там. Ты думаешь, он?… Что было?… Где он?…

Элпью засунула банку на место.

– Это мы узнаем, когда они вернутся.

Элпью вдруг умолкла и схватила графиню за локоть. Позади них снова приоткрылась кухонная дверь.

Стараясь не выглядеть виноватыми, они вышли из буфетной и увидели герцогиню де Пигаль – прислонившись к столику, она наливала себе из початой бутылки, которую захватила из дому.

– Пей до дна! – воскликнула она и придвинула к огню стул. – А тепегь, Эшби, догогая, я знаю, что уже очень поздно. Стгажа обходит улицы, совы гоняются за кгысами или чем уж они там занимаются по ночам, но… – Она села и сделала глоток. – Я должна гассказать тебе нечто очень важное пго тот дом на Бонд‑стгит.

Графиня села рядом.

– Да?

– Ты же знаешь, Эшби, я тебя обожаю. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. – Пигаль неловко поерзала. – Поэтому я и должна гассказать тебе то, что мне известно.

Элпью решила воспользоваться моментом и навестить будочку для интимных нужд, стоявшую в саду. Она какое‑то время пробыла с Пигаль, прежде чем та отправилась наводить справки, и догадывалась, что сейчас последует.

– Я к тебе пгямо от дгуга из Сент‑Джеймсского двогца. Он ведает назначениями послов. И он сообщил мне весьма тгевожную новость о владельце эттого дома.

– Какого дома?

– В котогый тебя сегодня водил твой муж – на Бонд‑стгит.

– А, ты имеешь в виду наш новый дом. – Графиня подставила стакан, желая выпить «Спуманти» Пигаль. – Я знала, что ты мне позавидуешь.

– Дом кгасив. Гогодской ювелиг пгодал участок сэгу Клодесли Суиннегтону несколько лет назад. Стгоители… Ну, ты же знаешь, как это бывает в Англии. Годами все стоит на месте. Потом вдгуг – опля! – дом наконец готов, а беднягу вызвали в Италию.

– Суиннертона? В Италию? Но какое это имеет ко мне отношение?

Пигаль продолжала:

– Эттот Суиннегтон покинул английские бегега сегодня утгом, отпгавившись в Погтсмут очень гано. Но по догоге сэгу Клодесли очень не повезло, ибо на него напали два газбойника. Этти люди были гяжеными шутами, как он сказал, но им удалось стащить шкатулку с дгагоценностями его жены и etui джентльмена, котогые вместе с его сундуками была пгивязаны на задке кагеты.

– Etui? – пробормотала Элпью. Она вернулась на кухню и тихонько сидела на кровати Годфри.

– Это небольшая сумка, в которой мужчины держат перочинные ножички и маникюрный прибор, – объяснила графиня, которой не терпелось, чтобы Пигаль продолжила рассказ. – Очень по‑европейски.