Элпью попробовала монету на зуб.

– Ох! – Пошатнувшись, она схватилась за челюсть. – Пожалуй, я ошиблась. Это самое настоящее золото, без обмана. – Она бросила золотую гинею графине. – Поздравляю, ваша светлость! Мы заполучили недурную работенку!

На рассвете Элпью с графиней уже стояли в дверях лавки, торговавшей шелком и бархатом, – напротив дома Уилсонов, неподалеку от Ладгейт‑хилл.

В дом заходили слуги и рассыльные, но никто не выходил. Взошло солнце. Графиню одолела зевота.

– «В Розницу Не Торгуем», – прочитала она вывеску на двери. – Зачем писать большие буквы золотом? – Перешла к надписям в окне‑витрине: – «Шелка с Узором, Итальянские, Парча Серебряная, Золотая, Женевский Бархат и Английский, Тисненый Бархат – кто желает». – Она повернулась к Элпью, которая не отрывала глаз от парадной двери Уилсонов. – Довольно складно, ты не находишь? Очаровательный рубленый ритм. – Она продолжила чтение, похлопывая в такт по юбке. – «Тонкий Атлас, в полоску и гладкий, а также Шерсть, Мохер и Шотландка».

Она начала пританцовывать.

– Был бы тут скрипач! Великолепные слова для джиги. – Она запела, приплясывая на месте. – Когда‑то я отлично танцевала, помнишь, Элпью? Именно этим я и сводила короля с ума. «Тонкий атлас, в полоску и гладкий, а также шерсть, мохер и шотландка».

Она исполняла довольно замысловатое коленце, когда Элпью ткнула ее локтем в бок.

– Это, может быть, он?

Потерявшая равновесие графиня ухватилась за Элпью, чтобы не упасть. Обе вперились через дорогу в открывшуюся дверь.

На пороге стоял высокий мужчина в длинном черном парике и надевал шляпу с пером.

– Красивый парень, – заметила графиня. – Ты видишь шрам, о котором она говорила?

– Будь я василиском, наверно, разглядела бы, – закатила глаза Элпью. – А вообще на таком расстоянии требуется зеркальный телескоп.

В холле позади мужчины блеснул атлас. С прощальным поцелуем к нему подошла женщина.

Это была их вчерашняя таинственная гостья – миссис Уилсон. Поверх мужнина плеча она посмотрела на Элпью и графиню. Застигнутые врасплох, они бросились к витринам, но только натолкнулись друг на друга в своем стремлении изобразить случайных прохожих.

Миссис Уилсон закрыла дверь, и ее супруг быстрым шагом пошел прочь. Графиня со своей доверенной партнершей Элпью рысили за ним почти следом.

Бо Уилсон дошел до конца Ладгейт‑хилл, миновал стоявшие там ворота.

– Помоги, Боже, томящимся здесь несчастным, – проговорила графиня, когда они проходили под маленькой тюрьмой, находившейся в верхнем помещении городских ворот.

Теперь впереди возвышалось огромное, хотя еще и не завершенное здание собора Св. Павла, фигура Бо Уилсона терялась на его фоне.

– Работы здесь ведутся почти тридцать пять лет, – заворчала графиня, подбирая юбки, чтобы перепрыгнуть через кучу конского навоза на дороге. – И все еще никакого намека на купол!

Женщины пробрались среди наваленных высокими грудами блоков серого камня, сложенных штабелями досок, дымящихся ям с горячей смолой, прошли мимо покрытых пылью рабочих, которые чесали в затылке, переводя задумчивый взор со здания на строительные материалы.

Минуя оживленный угол соборного двора, Элпью схватила графиню за руку.

– Смотрите! Он озирается – ищет кого‑то. Остановившись, Бо Уилсон исподтишка оглядывал церковный двор. И улыбался.

Элпью с графиней кинулись к одному из многочисленных книжных лотков и, загородясь книгами, продолжили наблюдение.