– Вы исходите из нового или из старого календаря?

– Простите?

– Вы сторонник протестантского Благовещения или нового календаря папы Григория, в котором год начинается с первого января?

Пока графиня болтала с молодым человеком, Элпью не сводила взгляда с Бо. Он стоял в кругу серьезного вида мужчин, которые горячо о чем‑то спорили.

– Конечно, из нового, – сказал юноша в голубом. – Мы ученые. Мы с тысяча шестьсот шестьдесят шестого года встречаем новый год первого января.

– Странно… вы выглядите не таким уж старым.

– Не я лично. Ученые и… – Молодой человек наклонился и зашептал ей на ухо: – Многие из присутствующих здесь являются также и членами Братства философского камня. Герметическое искусство – алхимия. Мы надеемся, что сама природа этой даты приведет нас к достижению полного развития, может, даже к сублимации.

– Понятно, – подмигнув, прошептала графиня. – Как же вы правы. – Она понятия не имела, о чем он толкует.

Двери лекционного зала открылись, и слушатели хлынули внутрь.

Графиня и Элпью расположились позади, за латунным ограждением, откуда им прекрасно был виден Бо Уилсон, сидевший в пятом ряду.

Худой старик с трудом поднялся на возвышение и заговорил:

– Причины, свойства и различная природа законов, которые руководят движением планет, могут быть определены с помощью различных эфемерид…

Графиня с Элпью переглянулись. Два часа слушать этот бред!

– Но, примиряя разногласия между учеными мужами – Аристотелем и Декартом, Кардоном и Коперником, а также между христианами и арабами, и учитывая в то же время, что взгляды Коперника вступают в противоречие со взглядами Галилея…

Сыщицы откинулись на спинку скамьи и приготовились от всей души поскучать.

– Да, – изрекла Элпью, шагая по улице часа два с половиной спустя, – я согласна с Декартом. Проблема вихрей…

Графиня подумала о том, зачем она вообще научила грамоте маленькую Элпью, если та собирается тратить свои мозги на всякий вздор.

– Куда он идет теперь? – Прищурившись, графиня смотрела вперед, на зеленое перо, хозяин которого вместе с двумя другими мужчинами вошел в какую‑то дверь. – Хорошо бы это была закусочная. Я должна поесть. Я умираю от голода, мне просто необходимо набить желудок.

Женщины кинулись к темно‑бордовой двери с золотыми буквами.

– «У Понтака», – прочитала Элпью. – Похоже на таверну.

– Да, похоже на дорогую таверну.

– Но миссис Уилсон сказала, что оплатит наши расходы…

Графиня толкнула дверь.

Помещение было маленькое, но отделанное со вкусом. Темно‑бордовые стены и золоченые подсвечники с зеркальными отражателями придавали заведению элегантность, а огромное зеркало в позолоченной раме, висевшее в конце зала, зрительно увеличивало его вдвое.

Сыщицы заняли маленький столик недалеко от Бо Уилсона, чтобы не пропустить ни одного сказанного им слова.

В ожидании меню они слушали, как мужчины за его столом беседуют о золоте и серебре, о цветных металлах, о соли аммиака и концентрированной азотной кислоте.

– Возможно, у него вообще нет никакой женщины, – сказала Элпью. – Мне кажется, его любовница – экспериментальная философия.

– Не экспериментальная философия, – подалась вперед графиня. – Алхимия! – свистящим шепотом произнесла она. – Прислушайся. Они пытаются получить золото из цветных металлов.

– Откуда вы знаете про алхимию? – спросила Элпью.

Графиня пожала плечами.