Передо мной стоял ещё один персонаж Серова – Алексей Викулович Морозов, из «тех самых» Морозовых. Немного грузный, основательный мужчина, чем-то напоминающий премьера Столыпина.

– Как я понимаю, Наталья, ваш спутник лучше вас разбирается в фарфоре, – пророкотал Морозов. – Рекомендую, юноша, дать несколько уроков Наталье Андреевне. Возможно, от молодёжи она их лучше усвоит.

– Алексей Викулович, хотел вас спросить – вот эти фигурки… – кивнул я на застеклённый шкаф, где стояли самоеды и ненцы, киргизы и якуты. – Их же начали выпускать ещё при Екатерине, по моделям Рашета. У вас их здесь…

– Не трудитесь. У меня их тут семьдесят. А всего было выпущено двести штук. Увы, Рябу-шинский не захотел продать свою коллекцию, а теперь она укатила за границу. Спрашивается – кому нужны «Народы России» за границей?

Вот это точно. Кому нужны народы России за границей?

Глава 14. Московский вечер

Мы шли по Москве, из вечерней переходящей в ночную. Падал лёгкий снег, прикрывая следы дневного пребывания людей – окурки, шелуху от семечек, шкурки от вездесущей воблы, грязные тряпки.

Откуда-то из подворотни вышел милицейский патруль, но, окинув нас оценивающим взглядом – молодой мужчина, похожий на красного командира, и дамочка начальственного вида, на хулиганов или грабителей не похожи, – документы спрашивать не стали.

Кажется, уже лет сто не возвращался с красивой женщиной со «светского» мероприятия. Впрочем, я и в той жизни не часто баловал супругу посещениями театров и выставок, а уж теперь…

Но мыслями я уже переносился в Архангельск, прикидывая – как стану переходить линию фронта, где появлюсь, как стану задействовать подполье, если оно ещё осталось, как начну разрабатывать господина библиотекаря.

– Володя, а ты не хочешь остаться в Москве? – неожиданно спросила Наталья.

Забавно. А ведь можно предположить, что Наталья Андреевна – твердолобая большевичка, для которой революция – всё, а личная жизнь – ничто. Хотя она же всё-таки не из плеяды «народоволок», считавших, что они – только удобрение, на котором взойдут ростки народного счастья.

– Интересный вопрос, – задумчиво изрёк я. – Сама подумай – какой провинциал не хотел бы остаться в Москве?

– А я серьёзно, – сказала Наташа, превращаясь в Наталью Андреевну. – Я могу поговорить с Николаем Ивановичем. Кстати, он с недавних пор – член коллегии ВЧК.

Ну ни хрена себе новость. И что делает товарищ Бухарин в ВЧК?

Наталья между тем продолжала:

– В Коммунистический Интернационал требуются молодые и образованные люди. Старичков, вроде меня, у нас хватает. Есть молодёжь, но она, мягко говоря, не очень-то образована. А ты – идеальный вариант: молодой, образованный.

– Ага, замечательное образование – учительская семинария, плюс окопы и год в ВЧК.

– Володька, не смеши меня! Кроме формального образования, существует и самообразование. Да ты только своими знаниями по живописи любого искусствоведа за пояс заткнёшь!

Искусствовед из меня так себе. Но если тридцать лет живёшь с искусствоведом, сам кое-чего нахватаешься. По верхушкам. Но об этом лучше опять-таки умолчать.

– Вон, даже мой крёстный от тебя в полном восторге.

– Крёстный? – удивился я.

– Алексей Викулович – мой крёстный, – подтвердила Наталья. – Моветон, конечно, чтобы дочь графа крестил купец, но если купец – не простой делец, а коллекционер, знаток европейского искусства, так вроде и ничего.