Изменить размер шрифта - +
Они бушевали слишком глубоко внутри. Он тряхнул головой, выпрямился и попытался собраться с мыслями.

– Вдова, наверное, давно умерла?

– Да, много лет назад.

– Значит, о Фаэторе Ференци известно только нам двоим – вам и мне?

Гирешци пристально всмотрелся в лицо Драгошани. Голос Драгошани звучал очень тихо, он был, скорее, похож на зловещий шепот. С ним что‑то происходило. Встретив внимательный и вопросительный взгляд Гирешци он вздрогнул и часто заморгал.

– Да, вы правы, – нахмурившись, ответил Гирешци. – Я никому не рассказывал об этом за последние... не помню уже сколько лет. Какой смысл говорить, если мне никто не верит. С вами все в порядке, друг мой? Вы хорошо себя чувствуете? Вас что‑то беспокоит?

– Меня? – Драгошани наклонился вперед, словно неведомая сила потянула его к Гирешци. Он с трудом заставил себя выпрямиться. – Нет, конечно же, нет. Меня слегка клонит в сон, вот и все. Думаю, что дело в еде. Вы слишком хорошо меня накормили. К тому же за последние несколько дней я проделал очень долгий путь. Видимо, я очень устал.

– Вы в этом уверены?

– Да, вполне. Однако продолжайте, Гирешци, не останавливайтесь. Расскажите мне побольше. О Ференци и его предках. О Ференцигах. Вообще о Вамфири. Расскажите обо всем, что знаете, о чем догадываетесь. Расскажите мне все.

– Все? На это уйдет не меньше недели.

– Неделя у меня есть.

– Черт возьми! Выскажется, говорите вполне серьезно!

– Вполне.

– Послушайте, Драгошани! Вы, несомненно, очень приятный молодой человек, и мне доставляет удовольствие разговаривать с человеком, который искренне интересуется и сам неплохо знает предмет нашего разговора. Но почему вы так уверены, что я соглашусь потратить на вас целую неделю? В мои годы время очень дорого. Или вы думаете, что я такой же долгожитель, как Ференци?

Драгошани улыбнулся, но улыбка была едва заметной. “Строго говоря, мы можем поговорить как здесь, так и в Москве”, – подумал он. В этом, однако, не было необходимости. Во всяком случае пока. Боровиц мог раскрыть истоки его дара – его таланта некроманта.

– Ну что ж, уделите мне хотя бы еще час или два, – пошел он на компромисс. – И раз уж вы сами заговорили об этом, давайте начнем с долгожителя Ференци.

Гирешци ухмыльнулся:

– Это мне подходит. К тому же у нас пока еще есть виски.

Налив себе очередную порцию, он устроился поудобнее, на минуту задумался и заговорил:

– Долгожитель Ференци. Бессмертие, присущее вампиру. Но сначала я расскажу вам еще кое‑что, услышанное мною от вдовы Луорни. Она сказала, что когда была еще маленькой девочкой, бабушка говорила, что, сколько она себя помнит, Ференци жили в этом же доме и что их знавала еще ее бабушка. В принципе, в этом нет ничего странного – сыновья приходят на смену отцам. В этих местах многие боярские семьи живут с незапамятных времен. Но что действительно странно – никто и никогда, насколько вдове было известно, не видел ни одной представительницы рода Ференци женского пола. А если человек никогда не был женат, то кто же унаследует его имя?

– И вы, конечно же, постарались выяснить это? – спросил Драгошани.

– Попытался. К сожалению, во время войны пропали многие документы, поэтому сведения были очень отрывочными. Однако я установил, что с давних времен дом принадлежал роду Ференци, но в роду никогда не было ни одной женщины! Одни только холостяки!

Сам не зная почему, Драгошани почувствовал себя оскорбленным. Может быть, он почувствовал, что собеседник сомневается в его собственных природных способностях?

– Холостяки? – холодно произнес он.

Быстрый переход