— Это мой город, Синди.

— Уезжай прямо сейчас, или родовая усыпальница Нонетотов примет еще один прах.

— Не уеду.

— Ну, — вздохнула Синди, — тогда нам больше не о чем говорить. Встретимся позже, хотя вряд ли ты меня увидишь.

В трубке послышались короткие гудки, и я тихо положила ее. Мне стало тошно. Сегодня погибнет жена хорошего друга, и радоваться тут нечему.

— В чем дело? — раздался рядом голос миссис Ухти-Тухти. — Ты расстроена?

— Да нет. Все идет как надо. Спасибо, что заглянули. Я нашла нам Шекспира. Не оригинал, но довольно точная копия — для наших целей сгодится. Он в чулане.

Я открыла дверь в чулан, и очень растерянный Шагспиф поднял голову: он писал при свете прилепленного на лысину свечного огарка. Воск уже потек по лицу, но клона сие обстоятельство, похоже, не волновало.

— Мистер Шагспиф, вот та самая ежиха, я вам про нее рассказывала.

Он захлопнул блокнот и взглянул на миссис Ухти-Тухти. Он ничуточки не испугался и не удивился: после тех тварей, от которых ему почти ежедневно приходилось прятаться в Секторе 21, шестифутовый представитель семейства ежиных казался просто небесным видением.

Миссис Ухти-Тухти присела в реверансе.

— Счастлива познакомиться с вами, мистер Шагспиф. Не будете ли вы так любезны отправиться со мной?

Чуть позже на кухню спустился Лондэн.

— Кто приходил?

— Миссис Ухти-Тухти. Забрала клона Шекспира для спасения «Гамлета» от окончательного уничтожения.

— Ты вообще когда-нибудь бываешь серьезной? — рассмеялся он, и я обняла его.

Шагспифа я протащила в дом контрабандой. Конечно, с супругом надо вести себя честно и ничего от него не скрывать, но до определенного предела, достигать которого я отнюдь не торопилась.

Пятница, взъерошенный, сонный и немного сердитый, спустился к завтраку минут через десять.

— Quis nostrud labor, — пожаловался он. — Nisi ut aliquip ex consequat.

Я выдала ему бутерброд и полезла в чулан за бронежилетом. Все мои вещи снова оказались в доме у Лондэна, словно я и не переезжала никогда. Временные отклонения порой сбивают с толку, но привыкнуть можно почти ко всему.

— Зачем тебе бронежилет?

Лондэн. Черт! Лучше бы я надела жилет в участке.

— Какой такой бронежилет?

— Да тот, что ты пытаешься напялить на себя.

— Ах, этот! Просто так. Послушай, если Пятница проголодается, дай ему чего-нибудь перекусить. Он любит бананы, наверное, надо купить еще, а если позвонит горилла, то это миссис Брэдшоу, о которой я тебе рассказывала.

— Не увиливай. Как можно ехать на работу в бронежилете «просто так»?

— Ради предосторожности.

— Предосторожность — это страховой полис. А бронежилет говорит о том, что ты идешь на ненужный риск.

— Без него я рискую еще больше.

— В чем дело, Четверг?

Я неопределенно помахала рукой и попыталась преуменьшить опасность:

— Просто киллер. Маленький такой. Даже думать о нем не стоит.

— Который?

— Да не помню я. Давить… что-то вроде.

— Доитель?! «Если ей заказали тебя, можешь сразу заказывать гроб»? Шестьдесят семь трупов?

— Шестьдесят восемь, если считать Сэмюэла Принга.

— Неважно. Почему ты мне не сказала?

— Я… я не хотела тебя волновать…

Он потер лицо руками, мгновение смотрел на меня, затем глубоко вздохнул.

— И это та самая Четверг Нонетот, на которой я женат?

Я кивнула.