«У тебе остался внизу кто нибудь из родных?»

«МАТЬ И ТРИ СЕСТРЫ. А ЧТО?»

«А то!.. Спускайся, пока не поздно, Сниф! Ты совершаешь глупость, ведь ты можешь просто не достичь самой высокой точки Купола… У вас сейчас день или ночь?»

«ДЕНЬ».

«А у нас ночь, три часа ночи. Днем ты тем более не сумеешь ничего увидеть из за солнца. Если оно висит у вас в зените, то ты просто сгоришь, как бабочка!..»

«ТЫ НАПРАСНО ТАК ВОЛНУЕШЬСЯ ЗА МЕНЯ, ДРУГ. Я ТУТ ПРЕДУСМОТРЕЛ КОЕ ЧТО… А ВЕРНУТЬСЯ Я ВСЕ РАВНО НЕ ЗАХОЧУ. МНЕ НАДОЕЛО ПРОЗЯБАТЬ ПОД ЭТИМ ПРОКЛЯТЫМ КОЛПАКОМ, ПОНЯЛ?»

«На какой ты сейчас высоте?»

«ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ… СКОРОСТЬ НЕМНОГО УПАЛА –СКАЗЫВАЕТСЯ СИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ, НАВЕРНОЕ… А ВООБЩЕ, ЭТО ЗДОРОВО, ГАРС, – ХОТЬ РАЗОК УВИДЕТЬ ЗЕМЛЮ С ВЫСОТЫ!.. СЛУШАЙ, А ГОРИЗОНТ ЗДЕСЬ ЧУТЬ ЧУТЬ ПРОЗРАЧНЕЕ, ЧЕМ ВНИЗУ, У ПОВЕРХНОСТИ. ПО МОЕМУ, Я ВИЖУ СКВОЗЬ НЕГО КАКИЕ ТО ТЕНИ ВДАЛИ… ДА ДА, ОНИ ПЕРЕМЕЩАЮТСЯ ТАМ, ПО ТУ СТОРОНУ КУПОЛА!..»

«Сниф!!!»

Бесполезно. Связь прекратилась. Мальчишка был так возбужден, что забыл не только о цензуре в Сети, но и вообще обо всем на свете.

А может быть?..

От этой мысли Гарсу сразу стало зябко.

"Что, если с парнем что то случилось? Например, отказал двигатель, и он сейчас камнем падает к земле… нет, уже упал… Или отказало сердце, я ведь не знаю, насколько он физически здоров, а полетные перегрузки в сочетании с разреженным воздухом вполне могли привести к обмороку… Или он все таки сгорел, как Икар, от лучей искусственного солнца?

А может, он все таки пересек Горизонт… то бишь Купол… но ошибся насчет радиоволн, и теперь взахлеб стучит по клавиатуре, передавая мне о том, что открылось его глазам ТАМ, снаружи, но не знает, бедняга, что я его уже не слышу?..

В любом случае, он наверняка не вернется к своим сестрам и матери, сколько бы они его ни ждали.

Даже ребенок знает: тот, кто ушел за Горизонт, никогда не вернется к тем, кто остался внутри Купола. Это все равно что уйти из жизни… Одним словом – самоубийство, так все считают неизвестно почему.

Нельзя идти за Горизонт, братцы, нельзя!.. «Серый Волк под горой – не пускает нас домой. Га га га…»

Он выключил нагревшийся транспьютер и отправился спать.

До начала светового дня, когда луна на небе должна трансформироваться в солнце, оставалось всего два с половиной часа. Но Гарс еще долго ворочался с боку на бок, не в силах заснуть.

Глава 2

Проснулся он, когда солнце было уже не красным, а желтым, как обычно рисуют его дети. Роса наверняка давно высохла.

Жены в постели не оказалось. Повернув голову, Гарс обнаружил ее сидящей за туалетным столиком с тройным зеркалом, пожелтевшим по краям от времени.

У каждого были свои ценности в этом мире, от которых зависела важность вещей домашнего обихода. Если для Гарса дороже всего был транспьютер, то для Люмины роль идола явно выполняло трюмо. Вместе с запасом ветхого постельного белья, набором застарелой косметики и хрустальной посудой, которой они с Гарсом пользовались лишь в самых торжественных случаях…

Обложившись со всех сторон пузырьками, баночками, какими то тюбиками с полустершимися надписями, а также блестящими инструментами, очень похожими на хирургические, Люмина старательно измывалась над своим лицом. Иначе ее занятие назвать было трудно. Лицо ее было намазано какой то отвратительной на вид буро зеленой пастой, на носу красовался уродливый пластырь, пропитанный жидкостью ядовитого цвета, а сама она, подавшись почти вплотную к зеркалу, выщипывала загогулистыми щипчиками брови, то и дело морщась, но стоически не издавая ни звука.