– Вождь! – заорал кто-то над их головами. – Сумрак! Наш будущий король!

С дороги послышался одобрительный лязг оружия о щиты.

Рикке закаменела, стоя в воде – насколько это было возможно, учитывая, что ее тело и без того напоминало кусок льда. Изерн навалилась на нее и еле слышно зашипела ей в ухо:

– Ш-ш-ш…

– Во имя мертвых! – буркнула женщина наверху себе под нос и громко прибавила с натужной веселостью: – Вождь! Как прошел день?

– Пока без жертв, но время еще есть.

Итак, вот он какой, голос Стура Сумрака. Звучит чересчур капризно для такого прославленного воителя. Словно у ребенка, собирающегося закатить истерику.

– Эти южане – как жидкая подливка, постоянно куда-то утекают. Девять Смертей имел возможность драться с Тридуба, с Черным Доу, с Хардингом Молчуном и всеми остальными. Как завоевать себе великое имя, если нет великих врагов, чтобы с ними сравниться?

Недолгая пауза.

– Да, это тяжело, – отозвалась женщина.

– Чудесница, у меня для тебя задание. В этих лесах прячется девчонка. – У Рикке тошнотворно засосало в животе, хуже, чем просто от голода. Она вжалась в обрыв так, словно могла стать единым целым с землей. – Я ее хочу.

Энтузиаст мочеиспускания жизнерадостно хохотнул:

– Кто ж не хочет девчонку в этих лесах? – Молчание, словно соль шутки ни до кого не дошла. Рикке, во всяком случае, точно не собиралась смеяться. – Ну хорошо, и как нам отличить эту девчонку от других?

– Говорят, она все время дергается. И еще у нее в носу золотое кольцо и, возможно, крест, нарисованный поверх глаза.

Рикке дотронулась кончиком языка до кольца в своем носу и прошептала:

– Твою мать!

– С ней, возможно, будет еще какая-то ведьма-горянка. Эту можете убить. Но девчонка нужна мне живая!

– Должно быть, важная персона, – заметила женщина, которую называли Чудесницей.

Сумрак хохотнул, будто сова заухала:

– Так в этом же все и дело! Она дочка Ищейки.

– Дважды м-мать, – беззвучно выдохнула Рикке.

– Ш-ш-ш! – прошипела Изерн.

– И что будет, если мы ее поймаем?

Невеселое хмыканье.

– Ну, если бы ее заполучил мой отец, скорее всего он вернул бы ее за выкуп или сделал из нее приманку, использовал бы как-нибудь, чтобы повернуть по-своему, когда зайдут переговоры о мире. – Это слово Сумрак выговорил с таким отвращением, словно оно было тухлым на вкус. – Ты знаешь моего отца. Сплошные планы и интриги.

– Да, Кальдер Черный всегда был умным человеком, – отозвался мужчина.

– Я смотрю на вещи по-другому. Мое мнение: если хочешь сломать своих врагов, сломай то, что они любят. Как я слышал, престарелые дурни Ищейки действительно любят эту припадочную тварь. Она для них что-то вроде талисмана. – По голосу было слышно, что он улыбается. – Поэтому, если она попадется мне, я ее раздену, хорошенько отхлестаю кнутом, выдерну зубы, а потом, может быть, отдам бондам, чтобы они ее оттрахали – между шеренгами, чтобы все слышали, как она визжит.

Ненадолго воцарилось молчание. Рикке слышала собственное хриплое дыхание. Пальцы Изерн крепко стиснули ее предплечье.

– Или, еще лучше, я дам ее трахнуть моему коню. Или моим псам. Или… не знаю, может, борову?

– Как ты собираешься этого добиться, черт возьми? – судя по голосу, пожилой мужчина испытывал изрядное отвращение.

– О, нет ничего невозможного, если у тебя хватает воображения и терпения.