– Что ты не понимаешь? – спросила она с нескрываемым раздражением. – Я уже давно собиралась съездить куда-нибудь с близким мне человеком. Меня не будет около двух недель или чуть больше. Что же здесь непонятного? – Ложь далась ей легко. Мысль спрятаться здесь, пока другие будут думать, что она в отъезде, казалась ей удачной.

– Кто этот друг? – требовательно спросил юноша.

Фиа взяла серебряный нож для вскрытия писем. Нельзя позволить втянуть себя в эмоциональную сцену. Иначе ей пришлось бы отвечать Пипу не так холодно, как ей хотелось, и он убедился бы, что его и Фиа связывают какие-то чувства.

– Я не думаю, что это касается тебя.

Молодой человек еще больше побледнел. Он был явно смущен.

– Что я сделал? Почему ты переменилась ко мне? – терялся в догадках Пип.

– Неужели? – удивленно прозвучал голос Фиа. – Отчего ты так решил?

На мгновение ей показалось, что он откажется отвечать. Но он был слишком молод и неопытен, да ко всему еще не до конца оправился после ранения. Поэтому было совершенно естественно, что ему хотелось именно сейчас уколоть ее, сделать тоже больно.

– Ты стала черствой и бесчувственной, – воинственно произнес он. – Я хочу знать почему?

Фиа молчала, словно обдумывая услышанное и выбирая слова. Судя по виду, резкий тон юноши совершенно не задел ее. Будто и не было этой тупой боли в ее сердце. Она первой прервала неловкое молчание.

– Мой милый Пип, наверное, это ты изменился, – наконец сказала Фиа. – Возможно, близость к трагическому концу повлияла на твое восприятие жизни и людей, – пояснила она с небольшой запинкой.

– Ты хочешь сказать, что всегда была такой холодной и бесчувственной? – в недоумении допытывался Пип.

– Нет, вовсе нет, – рассмеялась Фиа. – Я только говорю, что, вероятно, никогда не была той сентиментальной особой, за которую ты меня принимал, но теперь ты это понял. Очень жаль, если действительность разочаровала тебя. Но в свою защиту должна сказать, что большинство мужчин не согласились бы с тобой. – Фиа опустила глаза, юноша покраснел.

– Может, вы и правы, леди Фиа. – Пип закусил губу от досады. Послышался осторожный стук в дверь.

– Войдите, – разрешила Фиа, радуясь, что их прервали. Дверь открыл дворецкий.

– Леди Фиа, я... – Он заметил Пипа и остановился. – Кажется, я не вовремя.

– Нет-нет, – возразила Фиа, – мы уже закончили. Не так ли, Пип? – Юноша хотел было запротестовать, но передумал.

– Разумеется, мадам. Но позвольте сказать, мне известно имя того друга, с которым вы собираетесь путешествовать. – Брови Фиа в изумлении взметнулись вверх. Поскольку ее предполагаемый отъезд и компаньон были вымышленными, ей стало интересно, о ком подумал юноша.

– Неужели? – с живостью обратилась она к нему.

– Да, – сердито продолжил юноша. – Ради того образа, который когда-то был в моем сердце, позвольте предупредить вас в отношении его.

– Да, конечно, – пробормотала Фиа в растерянности. – Только вот кого?

– Видите ли, Томас Донн однажды утверждал, что он мне друг. Но теперь вы сами можете убедиться, насколько он ценил наши отношения. Он воспользовался моим ранением, чтобы приблизиться к вам, а теперь хочет увезти вас за границу.

– Томас Донн? – повторила растерянно Фиа. – Он сказал вам, что уезжает из Лондона со мной?

– Нет, – ответил Пип.