Она словно со стороны услышала свой спокойный голос. Но Девил владел собой ничуть не хуже. Он церемонно поклонился и посторонился, освобождая путь к двери.

Задыхаясь, Онория присела в глубоком реверансе, царственной походкой направилась к выходу, чувствуя спиной его пылающий взгляд, и довольно громко хлопнула дверью,

* * *

Погода, словно подражая атмосфере, царившей в особняке Сент-Ивз, стала пронизывающе-холодной. Спустя три дня после размолвки Онория сидела, забившись в уголок кареты, и смотрела на мрачный пейзаж за окном. Вечерело. Дул сильный ветер, дождь лил не переставая. Они ехали в Ричмонд, на бал к герцогине. Туда был приглашен весь высший свет. Кинстеры не могли танцевать, но их присутствие было обязательным.

Нервы Онории были напряжены до предела, но не от волнения перед первым балом, а исключительно из-за внушительной фигуры в черном, расположившейся напротив. Девил тоже был сильно раздражен. Сам властитель ада вряд ли сумел бы произвести на нее такое угнетающее впечатление.

Онория стиснула зубы. В ней заговорило упрямство. Уставившись в окно, она представила себе Великого Сфинкса. Ее судьба… Она уже начала смиряться, но тут-то Девил и доказал, что останется деспотом до конца дней своих. Онория, следует признаться, испытала глубокое разочарование. На душе стало пусто, словно ей предложили подарок, а потом отняли.

Ричмонд-Хаус, залитый яркими огнями, был виден издалека. Их карета присоединилась к длинной очереди экипажей, выстроившихся перед парадным входом. Они продвигались вперед медленно. Лошади то останавливались, то снова трогались с места. Наконец дверца распахнулась. Девил вышел из кареты, проводил герцогиню до крыльца и вернулся за Онорией. Она подала ему руку, стараясь не смотреть в глаза.

На лестнице ее ожидало еще одно испытание: в толпе им пришлось тесно прижаться друг к другу. Онория остро почувствовала жар и силу тела Девила. Тонкое шелковое платье цвета лаванды отнюдь не ослабляло ее ощущений. Поднявшись наверх, Онория открыла веер.

Герцогиня Ричмонд встретила их радостной улыбкой.

— Горация в зимнем саду. — Она приложила свою надушенную щечку к щеке матери Девила и протянула руку Онории. — М-да… — Окинув критическим взором гостью, присевшую в реверансе, она вновь засияла улыбкой. — Рада познакомиться с вами, дорогая. — Закончив с Онорией, герцогиня лукаво посмотрела на Девила. — А как вы поживаете, Сент-Ивз? Как чувствует себя почти женатый джентльмен?

— Это состояние меня утомляет, — произнес Девил с непроницаемым выражением лица и поцеловал ей руку. Герцогиня усмехнулась.

— Интересно почему? — И, лукаво взглянув на Онорию, продолжала: — Я уверена, Сент-Ивз, что вы сумеете должным образом развлечь мисс Анстрадер-Уэзерби.

Девил с преувеличенной вежливостью предложил руку Онории и повел ее вслед за вдовствующей герцогиней. Онория напустила на себя не менее церемонный вид, гордо вскинула голову и стала разглядывать толпу, ища знакомые лица.

Их оказалось предостаточно. Онории очень хотелось освободиться от Девила и идти одной, чуть поодаль. Но в обществе ее уже считали будущей герцогиней, и любой намек на размолвку немедленно привлек бы всеобщее внимание. Из двух зол выбирают меньшее. Оставалось только надеть маску безмятежного спокойствия и вытерпеть близость Девила.

Тот подвел ее к кушетке, на которой сидели вдовствующая герцогиня и Горация в окружении целой толпы пожилых дам. Через несколько минут к ним тоже подошли друзья, знакомые и, конечно же, неизбежные Кинстеры.

Вдруг из этого людского моря материализовался элегантный джентльмен.

— Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, позвольте представиться — Чиллингуорт. — Он учтиво поклонился Онории и добавил с очаровательной улыбкой: — Мы не знакомы, но я друг вашего брата.