— Бью, а потом думаю. — Крылан развел руками. — Да, я такой.

Она отвела взгляд.

— Отвратительно, да?

— Мне тебя жаль.

Он рассмеялся, как мог бы смеяться приговоренный к смерти.

— Не стоит. Я этого не заслуживаю…

— Ты весь черный, — сказала Джайна, и он удивленно заморгал. — Не снаружи, внутри. Чтобы это увидеть, мне даже смотреть на тебя не нужно. Тьма у тебя в сердце, в душе… гнев, ненависть, месть. Боги, как мне тебя жаль! Что нужно было сотворить с человеком, чтобы он стал таким?

— Мне попались умелые… творцы, — сказал крылан негромко. — Мастера по части унижений и оскорблений. Скажи, ты щупач?

Он все еще не понял, куда попал.

Джайна вздохнула. Ее часто принимали за щупача, и обычно уверения в обратном ни к чему хорошему не приводили. Но крылан, по крайней мере, не испугался, хотя теперь в его взгляде появилась настороженность. Что ж, раз он почувствовал, как соприкоснулись их сознания, значит, изменения наступят гораздо быстрее, чем обычно, — и будет нечестно, если она не предупредит об этом.

— Я не имею никакого отношения к клану Чайки, — сказала Джайна, откладывая в сторону рыбу. — Но, пожалуй, мне следует тебя предостеречь.

Вот теперь он встревожился, но скрыл истинные чувства за кривой усмешкой.

— То, что ты ощутил, происходит против моей воли. — Она спокойно встретила его испытующий взгляд. — Чем больше времени ты проведешь поблизости от меня и детей, тем сильнее изменишься, сам того не осознавая. Проще говоря, тебя начнет мучить совесть, и ты можешь этого не пережить. Поэтому, если в твоей душе нет ничего, кроме мерзости, скопившейся за долгие годы, лучше уходи прямо сейчас.

— Как это понимать? — сказал он, продолжая усмехаться. — Выгоняешь меня? Измученного, голодного?..

Джайна сделала вид, что не расслышала в его словах сарказм.

— Я всего лишь предупреждаю. Ты понял, кто я? Он кивнул.

— Не боишься, что к утру станешь другим человеком?

— Я всегда отвечаю на брошенный вызов, — промолвил крылан вместо ответа. — А что может быть интересней, чем схватка идей? Докажи, что я не прав.

Недолго помолчав, он добавил:

— Я умею проигрывать достойно.

Джайна опустила взгляд. Вызов брошен, вызов принят: — еще никто не говорил о ее даре так странно и страшно. Он умен и хитер, но отравлен ненавистью; случись эта встреча лет десять назад, она сочла бы своим долгом очистить его, как очищают замусоренное русло родника, чтобы открыть дорогу чистой воде. Но за годы в изгнании она о многом успела поразмыслить и поняла, что иногда ненависть необходима.

Вызов брошен…

Крылан по-птичьи склонил голову набок, словно предоставляя ей право первого хода. Глупый. Все еще не понял, что ей ничего не надо делать, достаточно просто быть гидом. Все, что случится с ним к утру, будет делом его рук. Он сам — лавина, а она, Джайна, — всего лишь камешек, который эту лавину сдвинет с места.

…вызов принят.

Кожу на левом плече кольнуло — это возвращались воспоминания полувековой давности, когда она получила свой клановый знак.

Пора начинать.

Скалы в Благодатной бухте и впрямь были источены пещерами не хуже, чем ниэмарский сыр, но лишь немногие из них имели входы, доступные во время прилива, а кое-какие и в отлив оставались затопленными. Когда Умберто понял, какая роль уготована ему в поисках пещеры, где могли скрыться сбежавшие лодки, то энтузиазма в нем заметно поубавилось — но и отступить помощник капитана не захотел.