«Кристобаль, где тебя носит?!»

У здания тюрьмы стояли несколько стражей с факелами, а чуть подальше Джа-Джинни увидел человека, с которым ему меньше всего хотелось встречаться, — Сатто, правую руку Звездочета. Рядом с ним было пятеро здоровенных матросов, и вся эта милая компания, задрав головы, наблюдала за полетом крылана.

— Ну что, ты готова? — спросил Джа-Джинни, прикидывая, где бы сесть. Вместо ответа Эсме чуть сжала его плечо. — Спускаюсь! Все будет хорошо, вот увидишь…

Коснувшись земли, крылан пробежал несколько шагов, лишь потом сумел остановиться — и сам себя поздравил с тем, что не сломал ноги. Впрочем, в присутствии Эсме это было пустяком: гораздо глубже оказалась бы рана, нанесенная его самолюбию. Но все обошлось, и теперь предстояло выполнить трудную, но не такую опасную для жизни часть его плана.

Крылан встретился взглядом с Эсме. Лицо целительницы все еще оставалось бледным, хотя другой на ее месте выглядел бы намного хуже. Она в очередной раз показала свою храбрость.

— Ты молодец… — шепнул крылан и застыл в изумлении, услышав в ответ шипение разъяренной кошки:

— Теперь я вижу, что Крейн собирал команду по образу и подобию своему! — Глаза Эсме прищурились, и ее лицо вдруг изменилось, стало старше и жестче. — Уже в который раз меня хватают и куда-то тащат, позабыв спросить разрешения!

— Я спросил! — попытался оправдаться крылан, но она лишь фыркнула, возмущенно и презрительно. Джа-Джинни еще ни разу не видел Эсме такой и невольно задумался, что бы сказал об этом Крейн. Неожиданно целительница покачнулась, и Джа-Джинни испугался, что она потеряет сознание, — а потом и сам ощутил прикосновение фрегата.

— Пошли… — тихонько проговорила девушка, болезненно нахмурившись. — «Невеста» сердится, что мы не помогаем Умберто. Ему сейчас очень плохо.

Времени на споры и пререкания не осталось. Джа-Джинни взял Эсме за руку, и они решительно пошли к входу в тюрьму… где их ждал очередной неприятный сюрприз.

— Не велено пускать, — равнодушно отозвался страж в ответ на просьбу Джа-Джинни. — Не имею права.

— Что?! — изумился крылан. — Как это — не велено? Там наш товарищ, он ранен. Я целительницу привел, не кого-нибудь!

— А мне какая разница? — Страж пожал плечами. — Ранен — и что с того? Я, что ли, его на нож толкнул?

Джа-Джинни оторопел. Он не мог сейчас просто отодвинуть стражей в сторону и войти в тюрьму, невзирая на их возражения и сопротивление, не мог и угрожать оружием, поскольку тогда сам оказался бы в камере. Раньше его никогда не заботили лейстесские стражи порядка, потому что с ними не было проблем — если уж случалось кому-нибудь из команды «Невесты ветра» попасть в «яму», то на следующее же утро их обычно выкупал Крейн или же отпускал сам Скодри, разобравшись, что к чему.

«Скодри!»

— Кто запретил нас пускать? — спросил Джа-Джинни ровным голосом. Он вспомнил все, что произошло в тот памятный вечер в доме Зубастого, и ужаснулся: к каким страшным последствиям привела доброта Эсме! Но ответ стража оказался неожиданным.

— Вот они и запретили… — пробурчал тот, махнув рукой в сторону Сатто и матросов с «Утренней звезды».

Джа-Джинни обернулся; помощник Звездочета поприветствовал его издевательской ухмылкой. «Дело дрянь», — подумал крылан, а вслух сказал, насмешливо и громко:

— С каких это пор Звездочет стал в Лейстесе главным?

Как он и ожидал, Сатто в два прыжка оказался у дверей и взглянул на крылана с высоты своего немаленького роста.