Мак долго изучал ее лицо, и она тоже смотрела на него, поблескивая зелеными глазами.

— В таком случае, — беззаботно произнес Мак, — давай забудем обо всем, что произошло вчера вечером в твоей спальне. Для влюбленной пары это было слишком вызывающе.

— Да уж, — сдержанно улыбнулась Изабелла, — совершенно неприлично. Ты не должен говорить своему другу о том, что произошло вчера вечером.

— Своим друзьям я никогда ни слова не говорю о том, что происходит в моей спальне. Это их не касается. — Мак взял руку Изабеллы, затянутую в тонкую перчатку, поцеловал ее и пересел на свое место. — В экипаже джентльмен никогда не должен находиться на одном сиденье с дамой. Ему следует садиться спиной к кучеру, уступив ей место по ходу движения.

— Забавно было бы понаблюдать, как ты станешь неукоснительно следовать джентльменским правилам, — засмеялась Изабелла.

Черт, как приятно было слышать ее смех.

— Если это все, что нужно для успеха, — Мак пригвоздил ее взглядом, в котором не было ни лести, ни поддразнивания, — я сделаю это. Я хочу завоевать тебя снова, Изабелла. И не важно, сколько времени мне на это потребуется, год или двадцать лет, я человек терпеливый. Клянусь, я завоюю твое сердце опять. Даже если для этого мне придется стать таким правильным, что мои предки перевернутся в гробах, чтобы увидеть мое превращение в англичанина.

Изабелла улыбнулась, однако, судя по выражению лица, не сдалась. Но то, что она молча терпела его дальнейшее присутствие в поездке и во время выполнения поручений, навело Мака на мысль, что она готова дать ему шанс. Она хотела, чтобы он попытался, и желала, чтобы его усилия увенчались успехом. И это хоть немного подбодрило Мака.

На следующее утро Изабелле доставили букет оранжерейных цветов вместе с запиской. Изабелла потрогала цветы, отметив про себя, что букет небольшой и составлен со вкусом. Желтые розы, фиалки и гипсофила. Ни орхидей, ни другой экзотики. На карточке с золотым тиснением почерком Мака было написано:

«Я очень признателен вам, миледи, за удовольствие проехаться с вами вчера днем. Может быть, вы позволите мне пригласить вас сегодня на прогулку в парк, если погода будет хорошая? Если вам удобно, я заеду за вами в три часа.

Ваш покорный слуга Роланд Ф. Маккензи».

Изабелла улыбнулась про себя. Мак определенно играл роль воспитанного джентльмена и даже воспользовался своим настоящим именем. Он не любил, когда к нему обращались по имени Роланд Фердинанд Маккензи или лорд Роланд, предпочитая имя Мак, которое прилипло к нему в двухлетнем возрасте, когда из своего длинного имени он не мог произнести ни одного слога, кроме «Мак».

— Джентльмен присылает тебе цветы? — с усмешкой и хрипотцой в голосе поинтересовался из-за своей утренней газеты Мак.

— Да. — Изабелла села на свое место, коснувшись пальцами карточки, которую сунула в карман. — Он пригласил меня прогуляться с ним сегодня днем.

— И что ты решила? — сурово посмотрел на нее Мак, завернув один уголок газеты.

— Я приму его приглашение. Предложить прогулку в общественном месте — очень приличное предложение. И приятное.

— Будь осторожна, неизвестно, какие у него намерения. Я слышал, у этого лорда Роланда плохая репутация.

— Мне кажется, он исправился, — вступилась Изабелла, — так он сам мне сказал.

— Так-так-так, будь начеку, дорогая. Кажется, он рисует женщин, голых.

— Не преувеличивай, Мак.

Мак ухмыльнулся и снова спрятался за газетой. Его улыбка могла разом перечеркнуть все благие намерения женщины.