— Она была красивая. Наверное, — поспешно добавила я, — во всяком случае, мне так показалось.

— Да, красивая, — согласился де ла Рош, — слишком красивая. Но это не причина для того, чтобы все любили ее.

Я открыла рот, чтобы задать очередной идиотский вопрос, но успела остановиться, не издав не звука.

— Этот вопрос закрыт? — поинтересовался он.

— Конечно, — согласилась я поспешно, — абсолютно. Обещаю, что больше ничего не буду спрашивать, месье.

— Нет, если хотите — спрашивайте, мадемуазель. Я никогда не делал из этого секрета. Наверное, вы считаете, что я веду себя как бесчувственное бревно. Но поверьте, прожив с Элизой пять лет, я слишком многое терпел. И в данный момент во мне ничего не осталось, кроме облегчения. И все-таки, мне хотелось бы знать, кто ее убил.

Я судорожно вздохнула и несколько раз переступила с ноги на ногу. Я-то знала, кто это сделал. Может быть, сказать ему и навсегда избавиться от этого груза? Да, но я совсем недавно нагородила такую кучу лжи. Просто стыдно признаваться в этом. И еще, я ужасно боялась, что Гранден узнает о моем присутствии за портьерой в тот злополучный день. И я промолчала.

— Но мне кажется, — продолжал де ла Рош, — я этого никогда не узнаю. Стены Лувра умеют хранить секреты. Если подумать, сколько людей здесь пропадало..!

Тем временем мы дошли до парадной залы, где он остановился.

— Идите, — сказал он, — хотя нет, стойте. Повернитесь.

Я повернулась, не понимая, зачем. Де ла Рош аккуратно отряхнул мое платье.

— Пыль, — пояснил он.

— Спасибо, месье.

— Не за что. Вам спасибо.

— А мне за что?

— За ценную идею.

— Вы издеваетесь! — вспыхнула я.

— Нет-нет, — поспешил заверить меня он, — мне жаль, конечно, что тесть расстроился, но для меня все обернулось очень удачно, если смотреть на дело с такой точки зрения. А теперь мне нужно вернуться туда, — он мотнул головой в противоположную сторону, — нельзя надолго оставлять его там одного.

— Да, конечно, — согласилась я.

— И спасибо вам еще раз, — взяв мою руку, де ла Рош слегка пожал ее и отпустил, — хорошо, не за вашу идею, а за вашу неоценимую помощь и сочувствие. Вы очень мужественная и смелая девушка. Я просто восхищаюсь вами.

Это я-то смелая? Этими словами он сильно меня удивил. Да я же трусиха, каких поискать!

— Вы ошибаетесь, месье, — возразила я, — я сто раз была готова умереть от страха.

— Это ли не настоящая смелость, — улыбнулся де ла Рош, — надеюсь только, что вы не сочли меня закоренелым эгоистом.

— Не больше, чем себя, — заверила я его и тут же об этом пожалела.

Утешила, нечего сказать. Быть эгоистом больше, чем я попросту невозможно. А в последнее время я открыла в себе необозримые глубины этого.

Но де ла Рош, по-видимому, не догадывался, какие пороки во мне скрываются и рассмеялся.

— Оревуар, мадемуазель, — сказал он на прощанье, повернулся и отправился назад по коридору.

Я вернулась в залу чрезвычайно раздосадованная собственным дурацким поведением. Давненько я не вела себя столь глупо. А уж идиотских вопросов задала, наверное, больше, чем за последние десять лет своей жизни. Ужасно стыдно за собственное слабоумие. Наверняка он сейчас потешается над этим. Так мне и надо.

4 глава.