– Это правильно, – заметил Эдвард. – После обработки вражеских позиций тяжелой артиллерией обычно бывает массированная атака.

– Это вы о чем? – недоумевая, поинтересовался Цмыг, пряча отливающую синевой «пустышку» обратно в рюкзак.

Ему никто не ответил. Шухарт повернулся и пошел в том же темпе по направлению к главному корпусу Института, до которого было уже рукой подать. Следом так же молча потянулись остальные. Что-то подсказывало Рэду: счет вновь шел на минуты. И даже не в их четверке дело. Просто если промедлить, погибнут многие. Не только ученые и военные, не только те, кто заперт сейчас в институтских лабораториях. Все жители Хармонта окажутся в опасности, все те, кого Шухарт знал с детства. Знакомые и не очень, друзья, которых было не много, враги, которых больше, чем хотелось бы, и остальные… Все те, кто точно ни в чем не виноват, кроме того, что вовремя не эмигрировали из города. Простые люди, дети, женщины, старики, кто в любых войнах погибают как бы между делом, о которых потом никто кроме близких и не вспомнит. И ради того, чтобы такого не случилось, стоило рискнуть тем, что Рэд не особо и ценил в последнее время – собственной жизнью.

Он уже видел, что на институтском дворе, нацелив стальные хоботы в Зону, торчат два «Абрамса», смахивающие на гигантских стальных черепах. Никогда такого не было, чтоб их вплотную к Зоне подгоняли с того времени, как на «танковом поле» случилось страшное. Шухарт аж сплюнул от досады. Подзабылась, похоже, плохая примета. А может, какой-нибудь новый генерал в насиженное кресло плюхнулся и первым делом решил, что всё фигня, кроме «Абрамсов», в том числе и старые приметы.

Возле танков суетилась пехота, выстраиваясь в цепь и становясь в положение для стрельбы с колена. По краям двора – кучи мешков с песком, из которых торчат пулеметные стволы. В общем, подготовились на славу, молодцы. Только плаката не хватает «Добро пожаловать, господа пришельцы!»

– Приказываю остановиться! – раздался усиленный мегафоном голос с башни левого танка. – В случае неповиновения будет открыт огонь на поражение.

Наверно, ради собственной безопасности стоило послушаться и замереть столбом, показать, насколько ты весь из себя такой законопослушный гражданин своей страны. Но Шухарту сейчас было не до собственной жизни. Понятное дело, этого хрена с мегафоном, поди, и на старом заводе слышно. А ему, Рэду, доораться отсюда точно не получится, не расслышат его за бряцаньем железа об железо и топотом ботинок по асфальту. А время дорого. Поэтому он как шел, так и продолжал идти, огибая аномалии уже даже без проверочных гаек, на одной интуиции. Потому что если сейчас они действительно стрелять начнут, то значит, так тому и быть. Значит, у него просто уже в который раз ничего не получилось…

– В последний раз приказываю остановиться!!! – в голосе орущего появились истеричные нотки. – Взвод, слушай мою команду…

Но Рэд уже стоял на месте, высоко подняв руку. И разглядев в бинокль, что именно зажато в ладони сталкера, командир танка, отделения или зона его знает чего, внезапно осекся, будто по рупору его мегафона кто-то с ноги долбанул, заклинив микрофоном горластую пасть. Видать, до военных довели некоторые секретные документы, предназначенные только для сотрудников Института. Или они сами до них добрались не спросясь никого, и быстренько разобрались, что к чему. Когда дело касается нового мощного оружия, вояки умеют быть шустрыми и сообразительными. А возможно, он разглядел, как из-за спины Шухарта вышел Эдвард, непринужденно держа в руке такую же штуковину, словно невзначай направленную на тот «Абрамс», что стоял слева.

Отсюда было видно, как военный опустил свой «матюгальник» и замер на полминуты – похоже, получал инструкции по рации.