– Учитывая наши потребности, вполне.

Он тоже улыбнулся и заметил, что испытывает глубокое уважение к призванию монахинь.

Итак, она задала ему свой первый вопрос во время простого и непритязательного обеда. И задала она именно этот вопрос, так как на нее произвел впечатление его искренний интерес и доброта к детям. Среди них была двенадцатилетняя девочка, единственная из всех, родителей которой расстреляли из пулемета в первую же ночь восстания. Звали ее Катрин, она была блондинкой с бледным личиком и ангельскими глазами.

Он сжал это личико между ладоней, поцеловал девочку в щеку, обернулся к сестре Ассунте и тихо сказал ей:

– Мы должны найти этому ребенку дом, где она расцвела бы так, чтобы наполнить наши сердца радостью.

Вот тогда-то она его и спросила:

– Но вы ведь не нашей веры?

Он покачал головой и произнес:

– Нет, сестра, я не вашей веры.

– Вы исповедуете ислам? – спросила она.

Он снова отрицательно покачал головой, и губы его скривились в легкой усмешке.

– У меня своя вера. Она не имеет прямого отношения ни к одной мировой религии.

Они вшестером сидели за круглым столом в недавно построенной столовой. Остальные четыре сестры обедали с ними. Женщины-мирянки питались за другим столом. Когда он вновь заговорил, все монахини стали его внимательно слушать.

– Конечно, я верую в некое высшее существо. Любой человек, лишенный веры, – глупец. Однако мне трудно определить высшее существо, в которое я верую. Мне много приходилось заниматься всеми крупными мировыми религиями, изучал я и второстепенные вероучения. Я разделяю многие их положения, но принять в целом все-таки не могу.

Когда подали суп, сестра Ассунта резко положила ложку на стол и спросила:

– Вы – масон?

Он улыбнулся и покачал головой.

– Сестра, успокойтесь, пожалуйста. Я не имею к этому никакого отношения и очень от масонства далек.

Сестра Симона спросила:

– Но если вы не нашей веры, почему же вы решили поддержать здесь работу нашего ордена?

Он обернулся к итальянской монахине и пояснил:

– Моя организация поддерживает самые разные формы благочестивой деятельности. За годы работы мы убедились в том, что такого рода деятельность должна осуществляться людьми, имеющими к ней призвание. – Он улыбнулся и обвел взглядом присутствующих. – Вместе с тем мы обнаружили, что легче всего таких людей найти в религиозных организациях, прежде всего в монашеских орденах. Мы, конечно, поддерживаем арабский Красный Крест, равно как и ряд благотворительных организаций, не имеющих прямой связи с отдельными вероисповеданиями. Мы обратились за поддержкой к ордену августинцев, поскольку его отделения на Мальте находятся близко к Албании, а также потому, что за последние месяцы они обрели большой опыт работы в этой истерзанной стране.

Сестра Ассунта задала еще один вопрос.

– Инструкции по организации этого приюта были очень жесткие. Сюда должны принимать лишь девочек в возрасте от четырех до четырнадцати лет. Чем вызваны такие строгие требования?

Гость обезоруживающе пожал плечами.

– Это вполне естественно, так как мы должны вкладывать наши скудные средства весьма осмотрительно и продуманно. При проведении благотворительной деятельности крайне важно, чтобы каждый цент использовался с максимальной эффективностью. Проведенные нами исследования показали, что здесь, в Албании, благотворительность быстро набирает силу и уже облегчает страдания совсем юных существ. С другой стороны, я полагаю, что любая девушка, достигшая четырнадцати лет, может считаться взрослой и сама о себе заботиться. Поэтому мы и выдвинули такие требования к этому приюту.