Когда пружина тостера вытолкнула очередную порцию жареных ломтиков хлеба, Бонита вышла из-за стола и положила их себе на тарелку.

– Смешной ты, – краем глаза поглядывая на Янга, сказала она и, не дождавшись от него никакой реакции, добавила: – Мне кажется, что ты сходишь по ней с ума.

– По Элизабет? Почему ты так думаешь?

– Ну, сужу хотя бы по тому, как ты о ней говоришь. Ты только что сказал, что она – легкоранимая...

– Потому что так оно и есть, – ответил лейтенант. – Только при чем здесь это? Рыжик, большинству мужчин нравятся хрупкие и беспомощные женщины. И это тебе полезно было бы запомнить. Мужчина чувствует себя сильным и храбрым, когда рядом с ним слабое и хорошо бы нежное существо, которое ищет у него защиты.

Бонита скептически посмотрела на него.

– Морячок, ты достаточно силен, чтобы тебе могли нравиться беспомощные фифы, – сказала она пренебрежительно, и Янг почувствовал, что покраснел. – Что же касается меня, то я никогда не полюблю того, кого не уважаю.

– Люди все разные, – ответил Янг. – Есть среди них как хорошие, так и плохие – так уж устроена жизнь. Ты можешь любить хорошего парня, но и не забывать о плохом. А что тебя связывает с Ларри Уилсоном?

– Ну, во-первых, Ларри не такой плохой, каким его считают, а во-вторых, я в него вовсе не влюблена.

– В таком случае что заставляет тебя так о нем заботиться?

– Он мне хороший друг, – гордо вскинула Бонита голову. – А ты, должно быть, из тех, кто не может понять, как это мужчина и девушка могут оставаться просто друзьями. Я уже не говорю о том, что в тяжелое для меня время он очень мне помог.

Она помолчала, словно перебирала в уме страницы недавнего прошлого, и неожиданно призналась:

– Не скрою, что сходила по нему с ума. Это, заметь, когда я была еще ребенком. Да и что тут скрывать: тогда я смотрела на него завороженными глазами. Ларри и сейчас относится ко мне как к маленькой девочке. И все равно, когда я вижу его с ней, у меня перехватывает дыхание. Как ни ломала голову, не могу понять, что он в ней нашел.

И Бонита принялась подробно рассказывать Янгу о Ларри Уилсоне. Ей хотелось, чтобы он взглянул на него ее глазами. По ее твердому убеждению, Уилсон был мягким, добрым человеком, единственным недостатком которого можно было считать слишком серьезное отношение к себе и своей семье, а также чересчур трепетное отношение к парусникам. Она посетовала на то, что Ларри, жалея построенный для нее шлюп, плавал на нем предельно осторожно и в шторм в море предпочитал не выходить. И это вовсе не из-за того, что опасался за свою жизнь – просто он боялся повредить судно.

Ну, в то, что Ларри Уилсон так любит яхты, поверить еще можно, слушая девушку, подумал лейтенант, а вот представить его себе добрым – это уж извините.

– Ларри по своей натуре человек застенчивый, но старается это не показывать, – продолжала Бонита. – Он никогда не знал, как вести себя с другими парнями. До двенадцати лет мать почти безвылазно держала его в квартирах «Литл Лорд Фонтлеро», и странно, что она решилась подпустить своего драгоценного сыночка близко к воде. Ведь он же мог промочить ножки, а чего доброго и утонуть. Я всегда, как это любят дети, подшучивала над ним. Надо видеть, с каким серьезным, почти благоговейным видом он управляет яхтами... Когда мы получили известие о гибели отца, я места себе не находила и постоянно думала о смерти. А Ларри помог мне пережить это горе. Не знаю, почему он выделил меня из остальных девочек моего возраста. В то время еще шла война, а он уже окончил колледж и работал в Вашингтоне. Устроиться на жилье в городе он не смог, и ему каждый день приходилось ездить на службу, а потом возвращаться домой.