Кейта отхлебнула вина.

  Видишь ли, хойта... само призвание хойта. То, что я тебе говорю    это только тебе, как подруге...Призвание хойта, говорят    служить Господу. Но что это означает? Служить Господу    это и значит в физическом смысле, в земном    служить людям. Ведь в Евангелии много раз говорится: как вы сделали это одному из братьев моих меньших, так сделали мне. И все в этом смысле...

  Ну что же тут особенного?   удивилась Ивик,   это общеизвестная истина. Святая Кейта... и многие вообще об этом...

  Да, конечно. Но толку то людям от существования хойта, понимаешь? Не всех, конечно. Но есть такие...

 Ивик подумала. Хойта   знала она всегда   очень нужны Дейтросу. Так же нужны, как Трима   без них Дейтрос перестанет быть собой. Может, только благодаря тому, что выжила часть монахов, сохранились монастыри, Дейтрос смог восстановиться после Катастрофы. Непостижимо, нелогично даже. Но это люди, которые всегда, в любых условиях хранили веру, а Дейтрос ведь и построен на вере.

 Теоретически это так. Практически   Ивик вдруг вспомнила всех священников, с которыми говорила, когда в ее жизни все пошло наперекосяк, и знакомо больно заныло в груди. Лучше уж не вспоминать.

  Мы все живем для людей, для общества. Мы, гэйны, защищаем. Кто то строит, производит, кормит, учит, лечит... Но и хойта... Они не просто же так, не сами по себе. Они нужны Дейтросу, людям. Не только чтобы выполнять какие то телодвижения обрядовые. Они    авторитет, духовный авторитет. Они знают, как нужно. Говорят об этом. Хойта    он должен быть как учитель, лекарь, психолог. Вот ты приходишь к нему, и он тебе поможет. По крайней мере, все сделает, чтобы помочь. И в целом каста хойта определяет идеологию Дейтроса. Понимаешь, не только охрана догматов, но и определение, как именно эти догматы реализовать в обществе. Этим наша церковь всегда отличалась от триманской. Та приспосабливалась... какое общество есть, такое и ладно, а мы будем тихонько отправлять наши обряды... по сути уходить от мира, от решения проблем. А наша    формировала общество.

  И это тоже все правильно. И всем известно.

  А теперь, представь, какие то хойта говорят   нет, нам все равно, мы просто любим Господа, мы вот такие его слуги, и в принципе, нам все равно, как вы там живете... А зачем они тогда? Это я, Ивик, потом стала уже думать. После Верса. Зачем? Почему люди должны их кормить, содержать   что они отдают остальным? Знаешь, на самом деле у них многое изменилось за эти десятилетия. Очень многое.

 Ивик догадалась, о чем говорит Кейта. Но расспрашивать было неловко. Захочет    сама расскажет все подробно. Кейта очередной раз обернулась    спиной к залу сидеть ей было все же некомфортно. Вот Ивик    удобно. За соседний столик только что уселась молодая пара. Очень молодая, наверное, еще учащиеся. Лет шестнадцать. А может, чуть больше. Ивик перехватила их взгляд, короткий, друг на друга, и острая зависть кольнула в грудь. Господи, почему же у меня то так никогда уже не будет... Такая нежность, такое счастье. А ведь было же!

 Это не гэйны, не квиссаны    у девчонки длинные темные волосы; парень был бы в форме, молодые парни гэйны обычно и в свободное время щеголяют в парадке. А эти, значит, из другой касты. Просто молодые ребята.

  Давай за мертвых,   сказала Кейта. Ивик снова закрыла глаза и залпом выпила бокал. Помолчали.

  Вот теперь ты уйдешь надолго,   сказала Кейта. Ивик вздохнула. Говорить ей, что чуть было уже не решила отказаться? Да нет, не стоит.