— Проклятье. — Буркнуло существо в балахоне, опуская руку.

— Когда-то, мы могли создавать куда более сильные артефакты. — Хрипло отозвался второй.

— Вскоре, мы сможем сделать это вновь. — Существо в балахоне порылось в складках своего одеяния и изъяло на свет комок непонятно из чего. Были произнесены грубые, странные слова и кровавые нити окутали их обоих, а спустя мгновение, город исчез. Под ногами существ, ласковый тёплый ветерок слабо раскачивал, высокую, зелёную траву.

— Не сомневаюсь Илад. — Ответил второй, словно они всё ещё стояли на крыше здания и совсем ничего не произошло. — Однажды, мы сможем.

— Не однажды. — Широким шагом, существа двинулись к холму, на котором виднелись смутно различимые, вроде бы человеческие фигуры. — Носферату обретут прежнюю мощь и былое величие уже скоро. В этот раз, у нас всё получится. В этот раз, ошибка исключена.

— Хочется верить. Мы так долго пытались, что иной раз, я ловлю себя на мысли, что поступок Лилиат, был самым верным, что мы могли бы предпринять.

— Не говори так. Она устала, она сдалась. Мы исполним то, чего она хотела для нас.

— Ты прав. Но, Лилиат, была мудра. Мне лишь хочется верить. Но разум говорит, что вера пуста.

— Лилиат была мудра, ты прав. — Илад хрипло рассмеялся. — Этот зверёк, запертый нами в Межмировой тьме — я хотел её убить. Лилиат не позволила.

— Хм…

— Она словно знала, что эта мартышка, пригодится нам.

— Может быть. Лилиат питала странную слабость к лысым макакам.

— Нет! — Рявкнул Илад. — Она просто видела глубже нас и знала, что мартышки тот инструмент, который поможет нам. И только. Вшивые лысые обезьяны не могли действительно быть для неё…

— Она называла своих созданий, своими детьми.

Илад зарычал, но не смог ответить на это как-то иначе — так и было. Лилиат и некоторые другие, относились к мартышкам, совсем не так как большая часть из них. Порой, это её отношение казалось ему почти извращением. Даже сама мысль об этом, была тошнотворной. Но вот случилось неожиданное — Нортумес обрёл то, чего у него быть не должно. И начал противиться воле создателей, начал проявлять строптивость и даже неуместные шутки. Илад пытался ещё трижды, но каждый раз, Нортумес откалывал что-то новое. Первый раз выбросил его в мировую ткань сквозь время, второй — на высоте десяти километров над поверхностью. В третий раз, Илад вернулся в костный мир, одетый лишь в собственные волосы, которых у него вообще-то не было вовсе. В четвёртый, не хотелось даже думать об этом, но непроизвольный скрежет зубов и вспышку бешенства в глазах, сдержать не смог — это было уже вне всяких рамок. Просто возмутительно! Просто, он даже не знал, как сказать, как подумать. Просто ещё раз поскрипел зубами и постарался прогнать прочь неприятные воспоминания о пережитом, не говоря уже о древних артефактах, утраченных из-за вероломства Нортумеса. Кто мог вообще подумать о том, что старое заклинание, породит такое? Никто прежде этого ни делал. И вот, спустя десятки тысяч лет, всего лишь магический инструмент, бездумное Ничто, вдруг превратилось в примитивный разум, имевший собственную, ущербную, но иногда непреклонную волю.