Тотчас открылись все грузовые люки и из спускаемого модуля выкатилось и вылетело столько техники, что было трудно поверить, как это вся она в нём могла поместиться. Вслед за техникой на траву спустились все четыре исследовательских отряда и один из исследователей, стасемидесятидвухлетний биолог Василий Комов громко пробасил:

— Витя, зуб даю на холодец, что тебе только что удалось поймать самого крупного представителя здешней фауны. Ты обратил внимание на то, какое широкое тельце у этой ящерки, которую я предлагаю назвать Lacertus Victorius — ящерица Виктора или просто викторка? Это говорит о том, что лёгкие у неё скорее всего имеют гораздо больший объём, чем у всех других пресмыкающихся Виктории, ведь мы всё-таки находимся на высоте в пять с лишним километров. Даже викторианские орлы и те летают значительно ниже. Для нас, землян, тут оптимальное атмосферное давление, а вот для викторианской фауны это уже крайне суровые условия жизни.

— Ну, и что ты хочешь этим сказать, дядя Вася? — Спросил Виктор, почесав затылке — Что мы все толпа перестраховщиков? Ну, так знай, свой приказ я отменять не намерен, так что рой землю носом, но найди мне в срок не позднее десяти дней доказательства того, что тут нет опасных животных. Ну, а если они тут есть, то они и сами найдут нас гораздо раньше. Так, ребята, вы разбегаетесь во все стороны, а мы летим на самой малой скорости отсюда строго на восток и до самого вечера. По машинам!

Машины для исследовательских отрядов выбирал на Земле Полковник и выбрал самые лучшие на его взгляд, а также самые дорогие бимобили-вездеходы «Рейнджровер-Аэровагон», шестиместные, с просторным грузовым отсеком, грузоподъемностью в четыре тонны, трёхосные и не такие уж и большие, длиной всего в шесть метров и шириной в два метра десять сантиметров, что позволяло путешествуя по бездорожью забираться на них в самые узкие ущелья и вообще передвигаться даже под кронами густого тропического леса. Таких бимобилей было закуплено свыше трёх тысяч штук и поэтому на каждом ехало/летело всего по два-три человека. За руль одного «Рейнджровера» сел Виктор, справа от него уселся Игорь, а слева Бинго. Его сын Вовка ехал вместе с Романом и Дмитрием, старшими сыновьями Полковника, которые с детства дружили с ним, когда тот был вредным, ерепенистым шкетом, гораздым на проказы и шалости.

Полковник также сидел за рулём бимобиля, попробовал бы кто-нибудь занять это место, справа от него сидел Трио, которого хотя и взял в эту экспедицию Вовка, сразу же прикрепил к своему главному критику, — отцу его друзей, и средний сын Эдуардо Родригеса, — Маноло. Саймон Ньюмен ехал в самой большой компании, но за руль его не пустили и потому он сидел справа от водителя — самого младшего сына Полковника — Эдуардиньо или просто Сержанта, слева от которого сидел Гарсия, а ещё один сын соседа Виктора забрался на верхотуру и сидел с мощным электронным биноклем в руках в кресле установленном на крыше вагона. В долине, которую мимоходом успели назвать Гасиенда Полковника Родригеса, они приземлились в одиннадцать двадцать по местному времени, было довольно тепло, плюс двадцать три градуса, а потому все путешественники не только сдвинули назад крышу передней части кабины, но и опустили вниз боковые стёкла и на капот лобовое, чтобы дышать полной грудью.

Под громкий хохот и истошные вопли исследователей все «Рейнджроверы», сопровождаемые летающими мониторами роботов, бросились от холма врассыпную, спускаемый модуль отправился на орбиту и бимобили, снизив скорость, полетели над степными просторами на высоте в два метра над травой, которая в свою очередь местами вымахала под три метра.